образом подхватил ветер, и он парил по небу, а потом пролетел через металлическую решетку над окном моего общежития прямо ко мне в кровать. Мы добавляли различные детали, когда разговаривали по телефону, придумывая совершенно абсурдных персонажей, и смеялись до упаду.
Но по мере того как я становилась старше, мы начали делиться реальными историями. Не только развлекательными, но и грустными. Жестокими, постыдными, страшными. Он рассказал мне всю свою жизнь, а я рассказала ему свою. Наша любовь не знала границ.
Энтони также был одним из моих покровителей. Он дарил мне книги по буддизму и карманные ножи. Порой он вкладывал в письмо новенькую стодолларовую купюру, когда знал, что у меня совсем нет денег. После колледжа, я жила от зарплаты статуи до зарплаты в стриптиз-клубе. Каждая купюра была на счету. Энтони оплачивал мою ренту. Один раз мне выписали штраф за превышение скорости на триста пятьдесят долларов, когда я спешила на работу. Я должна была позировать в художественном колледже. У меня было двести пятьдесят долларов на счету, а еще надо было платить триста пятьдесят долларов за квартиру. Я заняла деньги у Энтони.
– Я клянусь, я отдам все деньги, – обещала я.
– Я знаю, что отдашь, – ответил он.
Мы разговаривали о том, что случится, если он умрет. Он больше чем на двадцать пять лет старше меня, меня это очень волновало. Мы лежали на смежных диванах его кабинета. Я спросила у него, что мне сказать на его похоронах. Мне бьло необходимо это знать.
Он задумался… Сказал, чтобы я пришла с палкой.
– С какой палкой?
– С любой, – сказал он. – Ну знаешь, с палкой или веткой. С большой. Чтобы все видели.
– То есть ты имеешь в виду что-то природное? Не боевой посох, например. Ты имеешь в виду…
– Любую палку, – сказал он с раздражением. – Ветку с дерева. Универсальную палку. Я тут пытаюсь кое-что тебе сказать, клоун.
– Хорошо, – ответила я, выдыхая. – Ты умер, я на похоронах. Что мне делать с этой палкой?
– Ничего не говори, – сказал он мне. – Просто подними ее в воздух, сломай на две части и брось на пол.
Все когда-то ломается.
Я не могла долго встречаться с парнями. Отношения обычно длились около года, а когда все становилось серьезно, я сбегала в ужасе. Независимой быть у меня не очень получалось. Я не могла проводить ночь в одиночестве, звонила своим бывшим. Они все мне говорили, что у меня был страх близости, но я яростно это отрицала. Я жаждала ее как наркоманка. Проблема была в том, что я хотела близости так же, как я ненавидела обязательства. Работа в качестве живой статуи идеально мне подходила.
Мне нравились от руки написанные записки, которые люди не ленились писать и оставляли в моей шляпе.
«Ты красивая».
«Спасибо, ты изменила мой день».
«Я в течение часа наблюдал за тобой».
«Я
