у меня не очень хорошо складывается с людьми, – пояснила я ему. – С животными тоже, – сказала я даме и быстро бросила взгляд в сторону парня, который прикрывал рот ладонью. Вот, живой свидетель. Пока ещё. – Для боевиков я… как бы это сказать… трусовата. Опять же, физическая подготовка оставляет желать лучшего…
И в этот момент дверь за моей спиной распахнулась, и аудиторию заполнил уже знакомый мне глас комендантши общежития с функциями гостиницы доньи Мануэлы:
– Дон Игнасио! – возопила она с порога. – Ваши негодники снова нарастили плюща у меня на стенах!
– Я обязательно его весь выполю, – пообещала я.
Но комендантша, казалось, меня не слышала и продолжала:
– …и запаяли дверь в комнату к девочкам!
Комиссия переводила взгляды с меня на донью Мануэлу и обратно.
– Понимаете, я просто очень старалась успеть вовремя… – попыталась я объяснить свой, как выяснилось, непозволительный поступок.
– Поэтому нарастили плющ по стене? – уточнил ректор.
Я обречённо кивнула.
– И потом по этому плющу спустились вниз? – сурово вопросил блондин.
Я снова кивнула.
– А какой этаж? – осведомился он у комендантши.
– Четвёртый, дон Кристобаль! – отчеканила донья Мануэла.
– Говорите, у вас плохая физическая подготовка?.. – задумчиво оглядел меня боевик.
– Так точно! Еле сползла!
– А ещё вы трусоваты…
– Я так боялась… Так боялась… – уверила я.
– А как долго вы выращивали плющ? – поинтересовалась дама в зелёном.
– Как обнаружила, что дверь не открывается. Я же говорила, у меня не очень с людьми отношения складываются, – напомнила я ректору.
Зелёный гадёныш почти сполз под стол от сдерживаемого смеха. Да, с драконами отношения у меня тоже не очень выходят.
– И когда вы обнаружили, что дверь не открывается? – продолжила выспрашивать природница.
– Когда собралась выходить.
– Хм. А вы всё же не рассматриваете вариант природного факультета? – сделала она неожиданное предложение.
– Что вы! Меня же до стихий нельзя допускать! Я же сама настоящее стихийное бедствие! Мне бы в какой-нибудь лаборатории тихо сидеть, в книжках копаться – самое то будет. Чтобы лишний раз никому на глаза не попадаться.
Я была абсолютно искренна в своих словах. Они просто не понимают, каких проблем я предлагаю избежать!
– У вас в метрике указан только официальный опекун, донья Антония Лара. Что вам известно о ваших родителях? – оторвал взгляд от документов ректор.
– Моя мама умерла, когда мне было пять лет. Об отце ничего не известно.
Я могла спокойно рассказывать эту историю. Даже если администрация Академии запросит данные о моей матери, это им не поможет. Когда мама с младенцем на руках устроилась преподавателем
