Я еще удивился, подумал: с чего он взял, что все плохое осталось позади? Но спросить не решился. Легли спать.
– А ночью опять раздались крики, и все сбежались на помощь к Егорову-старшему? – попробовал Гуров дать прогноз дальнейших событий.
– А вот и нет, – отвечал Безруков. – Ночь прошла спокойно, без криков. Но что-то этой ночью все же произошло. Потому что утром, едва рассвело, Вадим Александрович прошел в кабинет и вызвал туда сына. И там у них состоялся, судя по всему, бурный разговор. Иногда они переходили на крик, и тогда остальные, находившиеся в доме, кое-что слышали. Но большей частью они говорили сдержанно.
– Так и что тут особенного? – удивился Гуров. – Отец с сыном сдержанно поговорили, почему же из этого надо делать драму?
– Да потому, что Юрий Вадимович, как только вышел из кабинета, тут же нашел Ксюшу – ну, мою дочь – и заявил ей, что уезжает в Москву. Ну и Ксения, естественно, заявила, что едет вместе с ним. Потому что сюда она приехала вроде как моя дочь, вроде как вместе с отцом – но на самом деле она приехала из-за Юры. У них роман уже с год как начался. Раньше она сюда приезжала, только когда совсем маленькая была. Тогда она при мне находилась. А теперь – при Юрии Вадимовиче. Так что естественно, что и уезжать с ним хочет. Вот я свою машину готовлю, чтобы завтра их везти. Юрий Вадимович специально попросил, чтобы я на своем «Рено» их отвез, папиной машиной не пользовался. Вот что тут особенного. Или вы и теперь скажете, что ничего особенного в этом не видите?
– Нет, теперь не скажу, – отвечал сыщик. – Скажу, что имеет место ЧП. Значит, все дело в содержании разговора отца с сыном. А еще в том, что предшествовало этому разговору, что случилось ночью. И вы совсем ничего не знаете, о чем они говорили?
– Нет, меня в кабинет не приглашали и под дверьми я не стоял, так что откуда я могу знать? – отвечал управляющий.
– Но ведь вы говорили, что иногда отец с сыном переходили на крик? – напомнил сыщик. – Что всем было слышно, что они говорили в этот момент. Хотя бы об этом можете сказать? О чем они кричали?
– Да, тут кое-что сказать можно, – согласился Безруков. – О чем кричали… В первый раз это было, когда речь шла о деньгах. Юрий закричал: «Я давно не мальчик, имею право принимать решения, в том числе в области бизнеса! И если ты меня не пускаешь к управлению собственной компанией, то я имею право управлять своей!» После этого минут десять они снова говорили тихо, а затем уже все услышали крик Вадима Александровича: «Но почему ты мне ничего не говорил? И откуда у тебя взялись эти деньги? Откуда?!» Но что ответил Юрий, мы не слышали. Вот, собственно, и все.
– Значит, отца с сыном рассорили деньги… – задумчиво произнес Гуров. – Но почему речь зашла о деньгах? Я еще раз спрошу: когда вы вечером везли их сюда из больницы, разговора о деньгах еще не было?
– Нет, ничего такого даже близко не было! – воскликнул управляющий. –
