style="font-size:15px;"> Ярик неопределенно покачал головой. Что там Ленка бормочет, он едва слышал. Все его мысли занимала кукла. Как ни оттягивай, а придется действовать решительно. Сидя в светлой уютной кухне, благоухающей ароматами свежеподжаренного хлеба и взрезанной лимонной корки, Ярик ощущал себя парашютистом перед прыжком, самураем перед сэппуку или, на худой конец, дрессировщиком в клетке со львом-людоедом. Старшая сестра поглядывала на него озадаченно, но с расспросами не лезла – уплетала яичницу. Покончив со своей порцией, с молчаливого согласия брата подтянула и его тарелку.
Разрываясь на части между желанием рассказать почти что взрослой Ленке все про куклу, про давящий ужас, про кошмарные выматывающие сны и про мальчишескую гордость («Мы Гордеевы, Ярик! А значит, гордые»), Ярик тем не менее был благодарен сестре за молчание. За ту нормальность, которую ее сонное лицо привносило в этот дурдом.
Опасаясь, что решимость вот-вот развеется, Ярик подскочил как ужаленный и только что не бегом бросился в комнату. На краю стола остался едва надкусанный бутерброд, похожий на чей-то язык. Лена неодобрительно хмыкнула.
– Ничего, все нормально, слуги уберут… – завела она привычную шарманку, но осеклась. Что-то младший сегодня сам не свой. Не огрызается. Смотрит как-то затравленно, точно напуганный щенок. Завтрак вон приготовил. Может, обидел кто? Да нет же – когда бы? Два дня с родаками на даче. Это он оттуда такой приехал. Лена пожала плечами и потянулась за недоеденным бутербродом.
А Ярик тем временем из парашютиста-самурая-дрессировщика переквалифицировался в ученого-биолога, работающего с опаснейшим вирусом. По пути прихватив из ванной Ленкин пинцет (ох, видела бы сестра – убила бы!), он аккуратно ущипнул куклу за ногу. Непростое действие, когда на руках у тебя толстые зимние перчатки. После сегодняшних муторных снов Ярику отчаянно не хотелось прикасаться к кукле.
Кукла повисла вниз головой, жидкие волосы задергались точно черви. Со всей осторожностью Ярик опустил ее в загодя приготовленный пакет. Тряпичное тельце шлепнулось тяжело, с громким шорохом. Показалось или в самом деле по стенкам пакета прошла неявная дрожь, сродни той, что исходит от пойманной задыхающейся рыбины? Не вдаваясь в ощущения, Ярик завязал узлом полиэтиленовые ручки и вздохнул с облегчением. Что ж, все прошло не так плохо.
Держа пакет в вытянутой руке, Ярик торопливо обулся и, не предупредив сестру, ринулся прочь из дома. Перепрыгивая через три ступеньки, в пару секунд оказался на улице, а еще через мгновение – возле мусорных контейнеров. Там замер, не в силах разжать руку и бросить пакет с пугающей ношей в кучу из куриных костей, картофельных очистков, пустых пакетов из-под молока и разбитых банок. Почему-то именно сейчас это показалось ему неправильным. Коря себя за малодушие, он тем не менее поставил пакет у бетонного отбойника. Если кто-то и бросит куклу в мусор – пусть это будет дворник.
Раскачиваясь с пятки на носок, пряча сцепленные в замок руки за спиной, Ярик
