его движение к далёкой цели (которую он сам не видел и не ставил) более быстрым и надёжным. И теперь я двигался вместе с ним.
В качестве возможного самоделья я обучал новый подрост пению. В экстрамуросе все слушают музыку, но мало кто умеет петь. Новых фидов надо было учить всему. Это страшно выматывало нервы. Я уже понял, что такое самоделье не для меня.
Мы собирались три раза в неделю в большой нише того, что заменяло нам неф. Как-то, возвращаясь после очередной спевки, я столкнулся с фраа Лио, шедшим в дефендорат.
– Пошли со мной, – предложил он. – Я тебе кое-что покажу.
– Новый болевой приём?
– Да нет, совсем не то.
– Ты же знаешь, мне не положено смотреть с высоких уровней.
– Я ещё не выучился на иерарха, так что и мне не положено, – сказал он. – Я хочу показать тебе совсем другое.
Мы двинулись по лестнице. В какой-то момент я испугался, что Лио затевает набег на звёздокруг, потом вспомнил слова Ороло о лишних волнениях и выбросил тревогу из головы.
– За стену тебе смотреть нельзя, – напомнил Лио, когда мы приближались к вершине юго-западной башни, – но никто не запрещает тебе помнить, что ты видел во время аперта. Ведь так?
– Наверное, да.
– Ты что-нибудь заметил?
– Чего-чего?
– Ты заметил что-нибудь в экстрамуросе?
– Ничего себе вопрос! Я кучу всего заметил!
Лио обернулся и одарил меня сияющей улыбкой, давая понять, что это был приём. Юмор как разновидность искводо.
– Ладно, – сказал я. – Что я должен был заметить?
– По-твоему, город стал больше или меньше?
– Меньше. Без вопросов.
– Почему ты так уверен? Данные переписи смотрел? – Снова улыбка.
– Конечно нет. Я не знаю, просто у меня было такое чувство. От того, каким оно всё выглядело.
– И каким же?
– Ну… заросшим.
Лио повернулся и выставил указательный палец, как статуя Фелена, произносящего речь на периклинии.
– Держи эту мысль в голове, – сказал он, – пока мы пересекаем вражескую территорию.
Мы молча взглянули на опущенную и запертую решётку, затем прошли по мостику во двор инспектората и двинулись к лестнице наверх. Только когда мы достигли безопасного места – статуи Амнектруса, – Лио продолжил:
– Я думаю в качестве самоделья заняться садоводством.
– Если вспомнить, сколько сорняков ты выполол в качестве епитимьи за то, что меня бил, подготовка у тебя уже есть, – сказал я. – Только чего это тебя к земле потянуло?
– Давай я тебе покажу, что творится на лугу, – сказал Лио и повёл меня к карнизу дефендората. Двое часовых в огромных зимних стлах совершали обход, ноги их утопали в пушистых бахилах. Мы с
