ла дельфинов? Видела, как они радостно резвятся? Мне не нужна шляпа, Энни, и жена не нужна тоже.
Кобб повернулся и, разминая затекшие ноги, слегка скованно зашагал к асфальтовой дороге, с хрустом дробя каблуками белые хрупкие раковины.
Энни взялась за расческу и снова занялась своими волосами. Благодаря использованию гормонального спрея ее светлые локоны оставались длинными и густыми. Ей было шестьдесят, и на ощупь она была отнюдь не костлявой. Проводя раз за разом гребнем по волосам, она лениво раздумывала, насколько велики шансы, что Кобб пригласит ее на Золотую Годовщину в следующую пятницу.
Длинный заключительный аккорд из «Day in the Life» повис в воздухе. Спроси кто-нибудь Энни, какую песню она только что слушала, она не смогла бы ответить – вот уже десять лет, как любая музыка перестала вызывать в ее душе какой-либо отклик, – но она неторопливо пересекла комнату и перевернула пластинку. «Мне все это так надоело, – подумала она в тысячный раз. – Хоть бы что-нибудь произошло».
В «Суперетта» Кобб взял кварту охлажденного дешевого шерри и присоединил к излюбленному напитку мокрый бумажный пакетик вареного арахиса. Теперь у него было почти все, что нужно. Оставалось найти чем занять глаза.
Выбор журнальчиков в «Суперетта» не шел ни в какое сравнение с тем, что можно было найти в «Кокосах». После непродолжительных раздумий Кобб остановился на газетенке любовных объявлений «Поцелуи и Разговоры». Почитать этот листок всегда было занятно, там попадалось немало любопытного, а кроме того, подателями большинства объявлений в нем были такие же семидесятилетние хиппи, как и сам Кобб. Он сложил газету так, чтобы наружу выступал только заголовок «ПОЖАЛУЙСТА, СОЖМУРЬ МЕНЯ».
«Интересно, сколько можно смеяться над одной и той же шуткой», – думал Кобб, стоя в очереди в кассу. С каждым днем секс начинал казаться ему все более и более странным занятием. Его взгляд переместился на стоящего впереди мужчину в светло-голубой шляпе из пластиковой сетки.
Сосредоточившись на шляпе, Кобб увидел перед собой измятый голубой цилиндр. Расфокусировав взгляд, он смог проникнуть сквозь отверстия сетки и увидеть плавную кривую гладкой лысины под ней. Черепашьи складки кожи на шее и лысина; костистая пятерня, бережно сгребающая с конторки мелочь. Знакомые черты.
– Привет, Фаркер.
Фаркер закончил обследование выданных ему монеток и развернулся. Заметил в руках Кобба бутылку.
– Не рановато ли для «часов отдохновения душевного»?
В голосе звучали ворчливые нотки. Фаркер считал своим долгом проявлять о Коббе отеческую заботу.
– Сегодня пятница. Жмурь крепче, старина.
Кобб продемонстрировал Фаркеру заголовок газеты.
– Семь восемьдесят пять, – сообщила кассирша Коббу. Ее светлые волосы были завиты и разукрашены перышками. Она сильно загорела, эта кассирша. Кожа приятная для глаз, гладкая и, наверное, мягкая.
Кобб удивленно изогнул губу. Он уже успел сосчитать стоимость покупки и теперь сжимал деньги в кулаке для расчета.
– Мне казалось, должно быть шесть пятьдесят.
Поневоле он принялся снова вспоминать и складывать цифры.
– Номер моего абонентного ящика, – ответила кассирша, кивнув на газетенку. – В «Поцелуях и Разговорах».
Женщина игриво улыбнулась и забрала у Кобба деньги. Она гордилась объявлением, которое отослала в газету в этом месяце. Она специально заказывала свое художественное фото в ателье.
Когда они оказались снаружи, Фаркер вернул газетенку Коббу.
– Это не для меня, Кобб. Ты же знаешь, я все еще состою в браке, в счастливом браке. Бог помогает мне.
– Арахису хочешь?
Фаркер достал мокрый неочищенный орех из маленького пакетика. Пытаться очищать арахис трясущимися скрюченными пальцами было бесполезно, поэтому он отправил орех целиком в рот. По прошествии минуты тщательных глубокомысленных операций сплюнул скорлупу в траву.
Поедая мучнистые орехи, они двинулись к пляжу. И тот и другой были без рубашек, только в шортах и сандалиях. Полуденное солнце приятно пригревало их спины. Нарушив уличную тишину, мимо них протарахтел грузовичок Мистера Морозиса.
Кобб с хрустом отвернул колпачок на своей темно-коричневой бутылке и сделал первый сладостный глоток. Попытался вспомнить номер абонентного ящика, который сообщила кассирша, и не смог. Числа больше не держались в его голове. Сейчас вряд ли кто бы поверил, что когда-то он был кибернетиком. Задумавшись об этом, он вспомнил своих первых роботов и то, как он учил их думать самостоятельно…
– Продуктовые посылки последнее время приходят крайне нерегулярно, – пожаловался Фаркер. – А еще я слышал, что в Дейтона-Бич появилась
