от Элен, Комендант источает смертельный холод, как будто ее серые глаза и черты лица высечены изо льда.
– Привести обвиняемого, – приказала она.
Пара легионеров выволокли из-за башни маленькую безвольную фигурку. Стоявший рядом со мной Деметриус заметно напрягся. Слухи подтвердились – дезертиром оказался курсант четвертого года, мальчишка не старше десяти лет. Кровь струилась по его лицу, впитываясь в воротник черной униформы. Когда солдаты бросили его к ногам Коменданта, он не шевельнулся.
Комендант взглянула на курсанта свысока, ее серебряное лицо не выражало никаких эмоций. Затем ее рука потянулась к поясу, где она носила черный шипованный стек из железного дерева. Но она не достала орудие наказания. Пока нет.
– Четверокурсник Фалькониус Барриус, – раздался ее голос, мягкий, почти нежный. – Ты покинул свой пост в Блэклифе и не собирался возвращаться. Объяснись.
– У меня нет объяснений, Комендант, сэр, – он произнес слова, которые все мы повторяли перед ней сотни раз. Единственное, что ты можешь сказать в Блэклифе, когда облажаешься по полной.
Настоящее испытание – никак не проявлять эмоций и сохранять безучастность. Сейчас Барриуса накажут за преступление, которое я совершу меньше чем через тридцать шесть часов. Через два дня я сам могу оказаться на его месте. Окровавленный. Сломленный.
– Спросим мнения его сокурсников, – Комендант обратила взгляд на толпу, и нас словно обдало ледяным ветром, несущимся с горных вершин. – Виновен ли студент Барриус в измене?
– Да, сэр! – дружный крик потряс каменные плиты своей неистовой свирепостью.
– Легионеры, отведите его на плаху.
Рев студентов вывел Барриуса из ступора, и когда легионеры стали привязывать его к плахе, он извивался и сопротивлялся. Его сокурсники, те же самые мальчишки, с кем он боролся, потел и страдал все эти годы, стучали сапогами по булыжникам и трясли в воздухе кулаками. В первом ряду старших Мастеров Маркус выкрикивал одобрительные возгласы, в его глазах пылало порочное удовольствие. Он взирал на Коменданта с благоговением, как на божество.
Я почувствовал на себе взгляд. Один из центурионов наблюдал за мной. Не должно быть ничего необычного.
Я поднял кулак и одобрительно воскликнул вместе со всеми, ненавидя себя за это. Комендант достала стек, лаская его точно возлюбленного. Затем со свистом опустила на спину Барриуса. Его вздох эхом прокатился по двору, и каждый курсант затих. Всех объединила общая, пусть и мимолетная, жалость.
В Блэклифе так много правил, что попросту невозможно не нарушить их, пусть даже раз. Каждого из нас в свое время привязывали к этой плахе. Все мы испытали на собственной шкуре удары этого стека.
Тишина длилась лишь мгновение. Затем Барриус закричал, и студенты взвыли в ответ, глумясь над ним. Маркус вопил громче всех, подавшись вперед и брызжа слюной от возбуждения. Одобрительно грохотал Фарис. Даже Деметриусу удалось выдавить
