в тот же момент – звонок. «Вадим, это Георгий Александрович Ярцев». – «Поздравляю с назначением!» – «Что ты меня поздравляешь? Работать вместе будем? Мы же друг друга не подводили?» – «Нет». И с этого момента я в сборной был постоянно.
Заняли второе место в группе, попали в стыки на Уэльс. А дату операции перенести было уже невозможно – там, в Мюнхене, все на месяцы вперед расписано. И вот в субботу последний тур чемпионата, в понедельник у Ярцева начинается сбор в Тарасовке, где тогда располагалась сборная. Приезжаю, сразу захожу к нему в номер. Там трое – сам Ярцев, Ринат Дасаев и Никита Симонян.
Объясняю: мол, такая ситуация, 12-го числа – операция у дочки в Германии. Как отреагируют, честно говоря, не знал. Игра-то первая с Уэльсом, в Москве, – уже 15-го.
Саныч отвечает: «Никаких вопросов. Конечно, поезжай к семье. А когда с ребенком все будет хорошо, мы тебя тут ждем в любой момент». И Дасаев то же самое повторил, и Никита Павлович поддержал.
Ни одного слова о сроках, в которые мне «надлежит вернуться в расположение сборной», и всего такого прочего, не было. Не то чтобы я был удивлен, просто стало приятно – не каждый в столь нервной обстановке так бы себя повел. Но в Ярцеве я всегда был уверен.
И не только в Ярцеве, кстати. Я ведь из Кардиффа полетел в Мюнхен, а у «Локомотива» вскоре была игра Лиги чемпионов, дома с киевским «Динамо». И никто мне не звонил, не подгонял. Наоборот, я сам позвонил Сереге Овчинникову – команда тогда была в Хосте на сборах. А он передал слова Семина: «Сколько надо, столько и оставайся». Юрий Палыч – он всегда таким человеком был. Нормальным. Да и тот же Славо Муслин – если проблемы в семье были у Маминова, Пашинина, всегда шел навстречу.
Хотя, возможно, Ярцева я и на неделю раньше предупредил. Припоминаю, что в РФС за деньгами приезжал – их тогда наличными давали – и к нему заходил. Вышло, кстати, немало – за ту осень и следующий год я заработал в сборной тысяч 120 долларов, и расценивал это как деньги, упавшие с неба. Учитывая, что до того я в сборной не играл, а тут сразу оказался основным защитником. Хотя какой-то суммой премиальных за отборочные матчи мы поделились с теми ребятами, кто играл при Газзаеве, а при Ярцеве уже не призывался.
Операция обошлась мне в 50 тысяч евро, сумму нам еще в конце зимы – начале весны назвали. Зарплата у меня в «Локомотиве» на тот момент была 10 тысяч в месяц, и деньги на оплату имелись. Ведь все 10 тысяч я откладывал: в «Локо» были хорошие премиальные за победы, и жил я на них. А зарплату копил. Вот она и пригодилась…
Но самое интересное – какие же педантичные люди эти немцы! Операцию сделали, деньги уже давно уплачены, но когда я вернулся в Мюнхен из Уэльса, меня приглашают в кабинет и возвращают из этого полтинника 15 тысяч. Говорят: «Мы уже после операции всё окончательно просчитали, и вышло 35». Пытаюсь себе представить, чтобы у нас так деньги вернули – как-то не очень получается.
Но самое поразительное произошло еще раньше. Про операцию только ребята из «Локомотива» заранее
