связи партизан обучались в специальных партизанских школах и затем сбрасывались в немецком тылу с самолетов или тайно переводились через линию фронта. Особенно действенную помощь партизанам оказывали различные военные специалисты, как например минеры, которые своей изобретательностью ставили немецких солдат каждый раз перед новыми неприятными неожиданностями».
Рендулич также подчеркивает роль партизан в добывании разведданных: «Советские агенты и шпионы готовились и действовали не по принципу тщательного отбора и личных качеств, а массами, что является очень характерным для коллективного мышления советских людей. Командование, очевидно, не придавало особого значения тому, что если несколько сотен агентов сбрасывалось на парашютах над одним районом, то 90 % из них погибало. Для него было важно, чтобы кто-нибудь из них достиг поставленной цели». Интересно, что немецкая разведка в рамках операции «Цепеллин», забрасывая в советский тыл тысячи агентов без тщательной подготовки, расчитывала, что хотя бы несколько процентов из них достигнут цели. При этом надо оговориться, что подавляющее число германских агентов была из числа советских военнопленных и перебежчиков, на которых руководство абвера и СД смотрело прежде всего как на расходный материал. Уцелевшие же советские агенты обычно находили помощь в партизанских отрядах. При этом, как признает Рендулич, партизаны проявили большую сноровку в добывании разведданных.
«Дикие» же партизаны, слабо связанные или совсем не связанные с советским командованием, были, по словам Рендулича, очень похожи на «домашних партизан» на Балканах, отличались особой жестокостью и коварством, днем маскируясь под мирных жителей, и в своих районах наносили немцам немалый урон. По утверждению Рендулича, «после освобождения Красной Армией областей, в которых действовали дикие партизаны, они, как правило, немедленно брались органами НКВД под надзор и отправлялись на переобучение в отдаленные лагери, а иногда и в штрафные роты с особенно строгой дисциплиной. Их подчеркнутая недисциплинированность – следствие ничем не стесненного образа жизни – казалась советскому командованию недопустимой для регулярных войск». Он также полагал, что советские партизаны действовали более жестоко, чем даже партизаны на Балканах, и никогда не брали пленных. Впрочем, таковы были законы партизанской войны: партизаны не могли обременять себя группами пленных и тем более создавать для них специальные лагеря. Впрочем, отдельных особо ценных пленных, офицеров и генералов, порой эвакуировали в Москву на самолетах. Кроме того, отдельные немцы, итальянцы, венгры, румыны порой оставались в партизанских отрядах, либо вливаясь в ряды партизан, либо оставаясь на положении пленных, без оружия, и выполняя какие-либо хозяйственные работы по партизанскому лагерю.
По мере того как определялся перелом в борьбе в пользу Красной армии, росли ряды партизан. Происходили изменения и в руководстве
