леди Милгид говорила «нет» – это было как приговор. Спорить и умолять бесполезно. Вот только сегодня она вдруг переменилась и снова стала твердить о том, что, может, Лее не торопиться в Рокну, а пожить немного у Фины в Лиссе, походить по гостям и… поискать себе мужа. Было бы хорошо, если бы сёстры жили в одном городе.
– У тебя хоть и не так много приданого, но ты очень красивая, – увещевала она Лею. – Красивее меня в твои годы. Поживёшь у Фины, сошьём тебе несколько новых платьев, по зиме будут балы…
И эта странная перемена в её настроении поставила Лею в тупик. Но на прямой вопрос дочери, в чём же всё-таки дело, леди Милгид не ответила. А Лея не стала слушать её советов. Ещё вчера мать хотела отправить её в Рокну, сегодня в Лисс, а что будет завтра?
Лея надеялась, что после прошлого их разговора в подвале между ними наконец-то наступило время доверия и откровенности, но она ошиблась. Леди Милгид вела себя так, будто сожалела о том своём порыве. Она снова стала холодной, строгой и справедливой, и, кажется, по отношению к Лее – вдвойне.
Поутру приехал один слуг и рассказал, что по дороге на Лисс подмыло опору моста, и починят её не раньше, чем через три дня, поэтому пока что карета там не проедет. А вот верхами можно. И Лея решила переложить вещи во вьючные сумки, взять ещё лошадь и не задерживаться с отъездом.
Задерживаться и не стали. Но перед этим, втайне от матери, она сходила к тайнику на берегу ручья и забрала кулон. Наверное, это был плохой поступок. Но Лея посчитала его правильным. По дороге она выбросит кулон в одну из горных рек, и тогда можно будет спать спокойно и не думать о том, что однажды в их дом придёт ирдионский огонь. Лея завернула кулон в кусок бархата и спрятала в сумочку, притороченную к поясу. Конечно, леди Милгид разозлится на неё за это, но со временем поймёт, что для всех так лучше. И раз это кулон её отца, раз отец считал, что он поможет её защитить, ну вот так он её и защитит лучше всего тем, что будет находиться как можно дальше от дома. В шкатулке она оставила матери записку, в которой попыталась объяснить свой поступок, и надеялась, что леди Милгид её простит.
Потом, когда уже отъехали от замка на некоторое расстояние, Лея вдруг начала сомневаться в том, правильно ли она сделала. Но возвращаться было бы очень плохой приметой, а в череде последних дней, когда повсюду были сплошь плохие знаки, она решила судьбу не искушать. Что сделано, то сделано, и когда они будут переезжать Суру, она просто выбросит кулон в воду. Недаром же говорят в Предгорьях: «Забрала, как Сура». Своенравная речка никогда не отдаёт своих трофеев, вот бы и кулон этот сгинул в ней раз и навсегда. А вместе с ним эти сны, Зверь и башня со змеем на вершине.
– Эм-манафаар! – пробормотала Рут на зафаринском и подъехала ближе к Лее. – Миледи? Чуете? Тепло идёт!
Она потянула воздух носом, махнула в сторону горизонта, и Лея ощутила лёгкий ветерок с востока. На смену лаарскому холоду в Предгорья возвращалось тепло из долин.
– Это же хорошо, – ответила она, глядя на озабоченное лицо зафаринки.
– Может,
