не знаю, Урсула. Но я слышу этот голос уже неделю. Я не понимаю, что мне делать.
– Не обращать внимания, что еще ты можешь делать?
– Я пыталась. Но голос слишком громкий. Она будто живет внутри меня.
– Давай на неделе сходим к доктору, если это сильно беспокоит, – сказала Урсула.
– Хорошо, – сказала Джина и прижалась к сестре.
На следующий день Джина не хотела никуда идти. Впервые за всю жизнь она нагрубила сестре и устроила ей истерику. Пришлось уступить ей и оставить ее дома.
– Урсула вернулась домой и обнаружила, что дверь в комнату сестры заперта. Она постучалась в нее:
– Джина, я принесла пиццу и роллы, выходи.
– Девушка вышла к сестре, заплаканная, бледная и дрожащая. Урсула удивилась и испугалась.
– Что случилось? – спросила Урсула.
– Тот голос… она не оставляет меня. Она хочет, чтобы я умерла! Урсула, спаси меня!
– Кто она?
– Голос! Она не оставляет меня! – завизжала Джина и разрыдалась.
Урсула метнулась к сестре и заключила ее в объятия. У девочки подкосились колени и она села на пол. Урсула села рядом с ней, все так же гладя ее по волосам и успокаивая. Она запела ей первую вспомнившуюся ей песню и через какое-то время Джина успокоилась, а потом произнесла:
– Не надо было делать этого.
– Чего не надо было делать?
– Пересаживать мне чужие легкие.
– В каком смысле чужие? Это искусственные органы, их делали в лаборатории.
– Нет, это не искусственные органы. Они принадлежали другому. Девочке. Я покажу тебе, – сказала она, подскочила и побежала в свою комнату. Урсула осталась сидеть на полу, пока девочка не вернулась вместе с ворохом листков и села рядом с ней.
– Посмотри, вот она. Ее звали Ли, – она показала сестре несколько портретов худой девочки с короткими белыми волосами и большими голубыми глазами, одетой в больничную сорочку. На каких-то портретах она была грустной, на каких-то – злой, где-то она изображалась будто спящей или в крови.
– Где ты ее увидела?
– Я вижу ее во сне, мы ходим в какой-то пещере, блуждаем вместе, она постоянно кричит на меня, говорит, что я погубила ее жизнь и грозит, что убьет меня. Говорит, что я не выживу даже несмотря на операцию. Урсула… я умру?
– Нет, нет, милая, ты не умрешь! – сказала Урсула, сгребая сестру в объятия, – Нет, ты не умрешь. Мы сегодня же отправимся к доктору и все выясним, хорошо?
– Да, – сказала Джина тихо. Слова сестры ее не успокоили, потому что она услышала другие слова: «Твоя сестра не спасет тебя. Потому что она – просто человек, а я внутри тебя».
***
Джине назначили антидепрессанты, хотя проблем это не убавило. Характер добродушной и всегда улыбчивой Джины менялся. Она стала злой, ссорилась с одноклассниками, поругалась с учителем по рисованию и все больше отдалялась от старшей сестры. В один из дней Урсула вернулась домой и обнаружила, что Джина криво состригла свои длинные золотистые
