его цвета коньяка. Глубокие. Томные. И в них такой контраст эмоций, что теряешься. Горящие изнутри – словно адское пламя, словно недвижные церковные свечи. Белая рубашка расстегнута до груди, и привлекательно оттеняет смуглую кожу. Широкий расшитый пояс, туго затянутый на талии, словно делает покатые плечи более выразительными. Объемные брюки, заправленные в начищенные сапоги, словно только вышли из-под руки портного…
Даже не верится, что мужчины могут быть знакомы – настолько разительны они в восприятии.
– Мы принимаем извинения, – киваю сдержанно. – Что ж; прекрасного вам дня! – и тяну Валери прочь, к выходу из зеленого лабиринта, где будет толпа.
– Благодарим от всего сердца! – раздается мне в ответ от темноглазого мужчины. – И, к слову, леди; если какая-нибудь морская кры.. Кхм. Я хотел сказать, какой-нибудь джентльмен с корабля еще ненароком вас напугает, просто скажите ему, что отвечать за сие действо придется перед Гектором де ла Серной.
Что-то непостижимое задерживает меня на месте; и хоть уже Валери пытается увести меня дальше, я останавливаюсь и оборачиваюсь.
– "Гектор де ла Серна"? И почему это имя должно кого-то остановить?
– Потому что никто не захочет отвечать перед капитаном, – ворчит в ответ мужчина, которого Гектор представил своим старпомом Мерти, а у меня отчего-то сердце трепещет в груди раненной птицей в клетке.
Голос Валери тонет, не замечаю и уходящего Мерти. Смотрю на Гектора, что продолжает несколько вальяжно стоять, заложив руки за спину и улыбаясь уголками губ. Темные волосы его падают на плечи; передние пряди аккуратно заколоты на затылке, и потому вижу массивную серьгу в мужском левом ухе, и еще несколько более мелких обручей.
– Вы… Пересекали экватор или же посещали мыс Горн? – спрашиваю несмело. В глазах капитана загорается любопытство.
– С чего такой вопрос, леди?
– Насколько мне известно, подобные подвески в ушах… – запинаюсь на мгновение, боясь произнести слово "пираты", – представителей вашей профессии, это символы дальних странствий и сложных путешествий. Говорят, серьги дарят, когда впервые моряки пересекают экватор или же достигают мыса Горн.
Мужчина заливается искренним смехом.
– Все верно, леди. Открою вам тайну: я делал обе эти вещи неоднократно. Завершившиеся войны за испанское наследство заставили бороздить морские просторы бескрайнее число раз, можно было бы создать новую карту мира, – улыбка его обезоруживает, голос бархатист…
И я не могу не улыбнуться ему в ответ.
Воздух вибрировал от пропитавших его эмоций, и в пелене тьмы и беспорядка заблудшие души находили новый вид свободы, где вселенский мрак стал их спутником, наполняющим их жизнь чувствами, которые лишь в темноте могли приобрести свой истинный смысл. Шум, гвалт, сумятица, ругань, внутренние конфликты и ломающиеся оковы собственных ограничений…
