и уцепившееся мне за пояс.
– Это сложно объяснить, Эльма… – протянул я, направляя Каруса на дорогу, – Скажем так… помнишь, как тебя хотели украсть?
– Да… – тут же скуксилась девочка, которую я отбил у «неизвестных» похитителей буквально на третий день пребывания в Аркуате. Тут же подоспевшая стража города не дала даже посмотреть лица у замаскированных бандюг, но от кого они были, я узнал довольно быстро.
– А когда нам дом подожгли? – продолжал оптимистично я.
– Да… – уже почти прошипела малютка, злобно ерзая сзади.
– А когда в тебя камнем кинули?
– Помню! – тон невинной двенадцатилетней девочки приобрел кровожадные нотки.
– Вот чудовище тем нехорошим людям и принадлежит, – смутно обозначил я перспективы, – Имеют они с него прибыль и влияние, чем бессовестно пользуются. А мы чудовище убьем, а сами уедем отсюда, злобно хихикая.
– А почему его, а не их самих? – потребовал социальной справедливости похищенный, подожженный и ударенный камнем ребенок, довольно успешно овладевший небольшими, но очень злыми дамскими пистолетиками.
– Потому что их слишком много, – посетовал я, сражаясь с Карусом за право выбирать, в какую сторону поворачивать. Коту больше нравилась дорога, по которой местный простолюдин гнал маленькую отару животных, напоминающих бегемотиков. Убедив шкрасса в том, что музыку заказывает хозяин, я продолжил, – Мы можем лишь сделать гадость, Эльма. Правда, очень большую. Или просто уехать.
– Тогда гадость! – вердикт девочки был бескомпромиссен. Я уже пару недель как опасался, не стала ли она слишком самостоятельной для жизни на какой-нибудь ферме. Уж больно местное общество хорошо поднимает стрессоустойчивость, а авторитетом становится лишь тот, кого нельзя пристрелить. Какой-нибудь добрый фермер, пожелавший бы приютить сероглазую малютку, уже не имел шансов стать для нее авторитетом.
– Заметано! – с этими словами я слегка щелкнул поводьями, ускоряя колоссального мохнатого котенка, вновь завертевшего башкой в поисках приключений.
Глава 2 Гордыня и преувеличение
– Господа, дамы, – формальным кивком поприветствовал я присутствующих, – Рад вас всех видеть.
– Взаимно, господин Магнус, – взял слово сидящий во главе стола улыбчивый эльф среднего возраста и, что характерно, единственный, кто не соврал. Еще пятерым, находящимся в комнате, видеть меня бы хотелось исключительно в гробу. Ну, кроме, возможно, Хориона. Пацан с черными кругами под глазами и ясно различимым тремором рук вполне бы сам желал оказаться в уютном деревянном ящике, чтобы выспаться, ну или умереть. Он сейчас ненавидел вообще всё, что движется, и упрекать его было сложно.
– Итак, господин Жариз, – сразу взял я быка за рога, обращаясь к хозяину кабинета, – Все
