Да и лучше так, чем они бы издевались надо мной. Неродного ребенка полюбить сложно. Так что я не собираюсь привязываться к нашей Тамаре. Знаю, что в любой момент она может нас всех вернуть. Поскорей бы мне шестнадцать стукнуло, я поступлю в техникум какой-нибудь и пойду в общагу жить.
В комнату забежала Наташа:
– Вы долго собираетесь лясы точить? Пошли работать! Галя уже все раскроила.
Подпольная швейная мастерская работала на полную мощность. О том, каким бизнесом занимаются их новоиспеченные родители, девочки узнают только через год, когда Тамара «заболеет» и три месяца будет лежать в спальне, скулить и посылать Галю за лекарством – дешевым вином из картонной коробки.
– Тамарочка, мне уже третий раз не дали. Сегодня там дежурит эта злая продавщица, караулит меня у входа и прогоняет.
– А ты включи мозги и попроси кого-то, не видишь, я умираю? Иди, сказала.
– Да кого я попрошу? – пожимала плечами Галина.
– Мужика какого-то, объясни, для мамки, давай топай! – крикнула она.
Через пару дней Оксана в школе узнала, что их новых родителей поймали с поличным при воровстве и Ярослава посадили. Весь поселок гудел. Дело раздули и поговаривали, что Ярослав надолго сядет.
– Их почикали прям с рулонами ткани, когда они садились в машину, представляешь? – доложила одна из одноклассниц. – Моя мамка сказала, что их специально подставили, они совсем оборзели, чуть ли не машинами воровали.
Оказалось, что Тамара работала на швейной фабрике кладовщиком, а Ярослав сторожем или, как он сам себя называл, смотрителем. Воровали они различные ткани рулонами, деньгами делились с бухгалтерией, там половину списывали на брак.
Продавать готовую продукцию, которую шили девочки, было намного выгодней, чем торговать в Лужниках по метру, но именно постельного материала было мало, фабрика в основном занималась пошивом спецодежды для персонала промышленных предприятий.
Еще через год, когда чета Зарубиных была уволена, фабрика обанкротилась и прекратила свое существование.
Тамара проболела три месяца, но потом нашла силы, встала и вплотную занялась поиском адвокатов, чтобы вытащить мужа из тюрьмы. И вытащила. Через полгода Ярослав вернулся совсем другим человеком. Он и так был молчалив и хмур, а стал агрессивен, начал пить. Иногда они вместе с Тамарой месяцами не выходили из запоя.
– Где они только деньги берут на выпивку? – пожимала плечами Наташа.
– А ты не знаешь, сколько им платят за нас? Вот на эти бабки и гуляют. – Галя всегда знала, что ответить.
Гулять не гуляли, но Ярослав ходил в магазин и приносил продукты, из которых Оксана или Галя готовили еду.
Но это все случилось через год, а пока в доме все еще было хорошо: Тамара с Ярославом уезжали утром, приезжали вечером и пару раз в неделю привозили по рулону материала. В основном это была бязь или сатин. Очень редко – портьерные ткани.
Из бязи и сатина
