что Мариэлла ни разу не сказала мужу правду. Они-то друг другу говорили все. Делились любыми секретами. Но, с другой стороны, что было скрывать в восемнадцать лет? В тридцать – совсем другое дело.
– Чарльз, он ничего не знает о нас. Зачем?
В самом деле, зачем говорить ему, что двадцать шесть месяцев она провела в лечебнице для душевнобольных, ожидая смерти... призывая смерть... вскрывала вены... пила таблетки... топилась в ванне... Зачем говорить ему о таком? Чарльз знал, он оплачивал счета из санатория... Она в конце концов оправилась.
– А ты ему скажешь, что сегодня видела меня?
Ему была интересна ее жизнь, их жизнь. Что у них за семья, если она ничего ему не сказала о прошлом? Любит ли она его, а он ее? Теперь, после стольких лет, она с такой легкостью сказала «я тебя люблю», а Чарльз ей поверил. В ответ на его вопрос она покачала головой.
– Как я могу сказать, что видела тебя, если он не знает, что ты был когда-то в моей жизни? – Она оставалась спокойной и красивой. Она совсем не волновалась, и Чарльз не понимал почему.
– Ты любишь его? – Он в это не верил, но хотел знать наверняка.
– Конечно. Он мой муж.
Нет, она уважает его, она благодарна ему. Но она никогда не любила его так, как любила Чарльза, и никогда не сможет его полюбить. Более того, ей это не нужно. От такой любви бывает слишком много боли, а ей уже не хватает мужества. Она взглянула на часы, потом снова на Чарльза и сказала:
– Я должна идти.
– Зачем? Что случится, если ты не пойдешь домой и мы будем вместе?
Он выговорил эти слова.
– Ты не переменился. Ты все тот же, каким был тогда, в Париже, когда уговорил меня бросить родителей. – Она улыбнулась этому воспоминанию, и он улыбнулся в ответ.
– Тогда тебя было легче убедить.
– Тогда все было легче, ведь мы были моложе.
– Ты не стареешь. – Это неправда, она знала в глубине души, что это неправда.
Она поплотнее запахнула шубу, натянула перчатку, и Чарльз сделал шаг к выходу из собора.
– Я хочу с тобой еще раз увидеться до отъезда.
Она вздохнула и опять повернулась к нему.
– Невозможно, Чарльз.
– Если не решишься, я приду к вам домой и позвоню в дверь.
– Да, ты на это способен. – Она засмеялась, несмотря на то что сегодня печальный день и именно общая печаль привела их сюда.
– О, ты потом долго будешь объяснять мужу, что к чему!
От одной мысли об этом у нее едва не разболелась голова.
– Ты знаешь, где я. У отца. Звони. Или я сам позвоню.
Прошло семь лет, и вот он стоит перед ней, едва ли не угрожает, и как же он при этом красив!
– А если я не позвоню?
– Я разыщу тебя.
– Я так не хочу, – ответила она серьезно и не улыбнулась, когда он заговорил:
– Я ни за что не поверю, что ты этого не хочешь. Прошло много времени,
