Эдик подумал, что у супругов начались проблемы, но это его не касалось. Сев на скамейку, от нечего делать вскрыл вино и тут краем глаза углядел вроде знакомую фигуру. Тот чертов бомж…, ситуация повторялась. Он живет тут, что ли? Бомж Леха, небритый и несчастный, посматривал издали, борясь с противоречивыми желаниями. Конечно, он решил рискнуть. Вино – единственное спасенье от заклятого друга бомжей – похмелья. Приняв одновременно дружелюбный, виноватый и независимый вид, он подошел в пределы слышимости.
– Эдик, честно… менты забрили, едва твою сотку у киска вытащил. Эдик, сотка за мной, отвечаю. – Его лживые глазенки так и бегали.
– Бывает, – согласился Эдик. – Менты, они такие. Присаживайся.
Тратить злость на несчастного бомжа Эдик не собирался. Людям надо верить. Удовольствие это дорогое, и не каждый может его позволить. Но иным путем вообще невозможно получить хоть что-то путевое. Эдика же, к примеру, никто не обвинял во вранье совсем недавно.
Бомж рассказывал какие-то сказки о своей жизни, запивая горе французским сухим вином и заедая апельсинами.
«Счастливый человек, – думал Эдик, глядя в глаза небритого собутыльника, в которых сияла искренняя вера самому себе, – у него все просто. Он очень хороший человек, только ему очень не везет. С такой верой нужно бомжевать. Если ему взбредет в голову, что он очень плохой, и ему еще очень везет, у него появится шанс подняться. Но для этого надо поверить людям. Даже ментам. Вдруг они правы, называя его грязным бомжом и попрошайкой. С бомжом все ясно. Как и с директором Российского музея. Тот уж точно знает, что он очень плохой, и что ему страшно везет. Но он верит людям, значит, с ним можно иметь дело».
– Мужик, ты уже надоел, – сказал Иван еще издали. – Эд, он тебе что – родной?
– Вообще-то, – заметил Эдик, – существует мнение, что все люди – братья.
– Ага, – ядовито сказала Таня, тряся пустым пакетом из-под вина. – Твой брательник обнаглел. Опять вина нету.
– Я че? Меня угостили, – объяснил Леха, неприметно откатываясь от скамейки.
– Его милиция обижает, – заступился Эдик, – Леха, не в службу, а в дружбу, сходи за вином для дамы.
Как у бомжа хватило смелости вернуться под многообещающими взглядами супругов, и взять стольник, остается очередной загадкой русской души.
– Я сейчас. – Бомж Леха с прихваченной сотней исчез в мгновение ока.
– Может, совесть проснется? – понадеялась Таня.
– Не знаю, – с сомнением сказал Иван.
Эдик с симпатией оглядел обоих, ему повезло с друзьями. Оптимисты, верят людям. Но еще многого не поняли. Что человек поступает всегда одинаково. Бомж однажды не пришел. Не придет и теперь. Никогда не придет. Эдик не впервые ошибся в человеке, но при чем тут человек? Просто Эдик верит людям. И всегда будет верить. Иначе ничего путного не получить.
– Значит так, ребята, – сказал Эдик, – забудьте вы про Леху и про вино. Это мелочь. Вернитесь из своих зеленых
