что здоровье других подвергаю опасности, – опять тишина. На этот раз с согласительным тонном. – Так что думаешь насчет ухода Удова? Вы втроем вроде как друзьями были.
– Скажу одно – все, что не делается – все к лучшему, – опять молчание, мне ясно дали понять, что разговаривать со мной не хотят. А если и будут, то будут короткие, сухие ответы. Все-таки спустя какое-то время она добавила:
– Он вернется, обязательно. Ссоры для них – это обычное. Бывает, заспорят, обгавкают друг друга и спустя день, неделю, месяц пыль оседает, и они мирятся. Просто молча начинают работать вместе. Подкалывают друг друга, а потом, накопив много смешных историй и шуток за все это время, смеются весь день.
– Месяц? У нас нет столько времени!
– Знаю без тебя! Вроде для себя все делаем, а такое ощущение, что это вечно отклоняемый нами гос. заказ. Из-за этих ограничений он и пошел на это, – взгляд Колесниковой устремился на две фигуры рушихся снеговиков. Коля хотя бы пытался скрыть удовольствие, которое приходит после разрушения чего-либо из снега, Пахом же не пытался даже скрывать этого. Старик рушил их одним махом, влетал с двух ног, таранил головой. Смотря на него, можно было и забыть, что он в годах. Или то, что его покинул лучший друг. Странное распределение оказалось теперь не таким странным. Бобенко просто решил отвлечь Пахома от его дум. – Никогда такого не было… – продолжила Колесникова. – Мы же, Банда Архитекторов, всегда находим выход. Это все из-за несоразмерных амбиций его. Коля хочет сделать самую огромную статую из снега, как Микеланджело. Настоящего il gigante. Только всего снега в мире не собираешь. Этот бумеранг вернется и ударит нам в лоб.
– Подожди… Ты ведь не намекаешь на то, о чем говорил Удов? Ты в это веришь?
– Неважно, во что я верю. Главное, чтобы Колька верил в себя и в нас. Остальное неважно, – мои руки еще толкали, когда она мощным движением ноги скинула снег с крыши. Растянувшись на теперь чёрной крыше, увидел и слышал то, что и предполагал все это время.
Надо мной стоял колосс, сильный и верный. Она была словно вылеплена самим Бобенко для своей защиты, не то что коня может остановить на скаку, как отметил для себя, в первый раз ее увидев. Даша может целый табун остановить. Такой верный компаньон необходим, ведь верность ее соразмерна с собачьей, и нет ничего в этом зазорного. Уверен, что ни я, ни тем более она не видит ничего плохого в этом животном. Колосс посмотрел на то, как смотрю я на нее. Невольно улыбнувшись, видимо моей нелепой позе, сказала, что нужно поторапливаться, чтобы снег не замёрз, и, недолго думая, спрыгнула вниз, прямо в свежи разбитый снег. Уверен, лестница тихо посылала себя куда подальше. Последовав ее примеру, оказался внизу, где как раз Даша гладила своих собак.
Одна спокойно поддалась ласкам, другая вырывалась и провоцировала на игру. Видно было, что справлялась она только с одной. Поняв, кто есть кто, спросил:
– Значит, это Вольф? – вопросил и указал на игривого пса.
– Верно.
