Мэген опустить Сашку хотя бы на месяц. Она тебя любит и не откажет в просьбе.
– Я знаю.
– Если спросит, почему я не приехал…
– Не спросит.
– Знаю… Посмотри, как она там…
– Разве ты не видел?
– Вот и чудесно! Тем более должна отпустить сына. Ларисе давно пора с ним познакомиться.
Глава 13
Боль в сердце не унималась и становилась невыносимой. Ричард попробовал пошевелить рукой, осторожно провел по груди – так и есть, вся перчатка в крови.
«Итак, я умру на этом поле, истекая кровью. Что ж, поле битвы – достойное место для смертного часа. Жаль только, что никто об этом не узнает. Некому закрыть глаза. Некому сказать последнее „прости“».
Дышать становилось все труднее. Ужас одиночества разрушал тело не меньше раны. На рыцаря наваливалась непроглядная мгла, она сковывала его движения, мысли, чувства. Собрав остатки сил, Ричард прошептал вслух: «Оливия, жена моя, последний вздох тебе».
Он оказался в прозрачно-голубом пространстве. Где земля, где небо – не различить. Прямо над головой бесшумно взмахнула крыльями птица – то ли голубь, то ли сокол. А может, ему это только показалось. «Разве бывают у земных птиц такие чудесные синие крылья? Разве может их полет быть таким легким и радостным? А может, эта птица парит в ином небе, и сам я уже на иной земле? Впрочем, это не важно. Скоро я все узнаю, но прежде надо отдохнуть, совсем немного отдохнуть».
Голова рыцаря упала на грудь, глаза закрылись. Прозрачная синева охватила его со всех сторон, подняла, убаюкала. Ричард вбирал в себя ее силу, покой, знание. Сливаясь, растворяясь в этой синеве, он переставал быть уязвимым, обремененным ранами и тяжкими раздумьями, временным человеком. Он становился спокойным, мудрым, вечным. Можно ли желать большего?
Синева пространства загустела, на ее фоне стала отчетливо видна серебристо-белая звезда. Ее острый луч, пройдясь по лицу, уткнулся прямо в грудь. Рыцарь поморщился. «Почему? Зачем? Снова боль, снова страдания, снова жизнь… Жизнь! Оливия… Жизнь моя, жена моя! Я вернусь!» – слова вырвались из груди неразборчивыми глухими звуками, тело содрогнулось в мучительных конвульсиях. Кровавая пелена застилала глаза. Ричард с трудом разлепил веки. Он снова лежал в грязи на поле брани. Среди убитых товарищей ходили странные существа – то ли тени, то ли монахи, то ли разбойники, то ли крестьяне из окрестных деревень. Они склонялись над телами, что-то там высматривали и брели все дальше, дальше от него.
Превозмогая боль, Ричард приподнял голову и позвал на помощь. Вместо крика прозвучали отрывистый кашель и хрип. Но его услышали. Две тени развернулись и направились к нему. Свет ярких факелов осветил их лица. Они были грубы и некрасивы. Но это были лица людей. Слава Богу!
Оливия сидела у окна с незаконченной вышивкой в руках. Она не отрывала глаз от парящего в небе сокола.
