насмешки. А после превратилась в ненависть. Этот год стал сплошной чередой испытаний. Чаще всего Эйдану удавалось избегать ловушек и засад, мысленно воздав благодарность своим быстрым ногам. Но сегодня всё пошло не так – он слишком волновался из-за годовых тестов и был рассеян. Они караулили в парке, по дороге из школы, и первый же удар сбил его с ног. Раздалось издевательское ржание и упавшего парня обступили пятеро. Вперед, с ленцой растирая костяшки, вышел его бывший друг, движением головы откинув темные пряди, упавшие на глаза.
– Элфорд! Нюнчик, уже готов бежать к своей мамочке? Ах да, – Ллойд сделал вид, что задумался. – У тебя же нет мамочки! Стоило ей увидеть, какое ничтожество она родила, как она тебя бросила.
– Зато ты – ребёнок-мечта, – зло выплюнул Эйдан. – На радость мамочке пожизненно останешься на уровне развития младенца, ей удастся всю жизнь тебя нянчить.
Ллойд скривился и с размаху пнул приподнявшегося на локтях парня в лицо. Послышался хруст, а на белоснежных кроссовках остались кровавые пятнышки.
– Смотри, что ты наделал, урод! Запачкал мне обувь. За такое тебя стоит наказать, – протянул Ллойд. – Тебе стоит вычистить мои ботинки языком, тогда, может быть, я тебя прощу.
– А вот и причина, почему твой язык такой грязный – регулярно лижешь ботинки своего папаши?
– Тварь, – прошипел Ллойд, и удары посыпались со всех сторон один за другим.
Эйдан лежал на земле, съёжившись, укрывая уже пострадавшее лицо. Он не знал, сколько это длилось, но в какой-то момент он услышал возмущенный крик мужчины. Это спугнуло его обидчиков, тут же разбежавшихся врассыпную. Незнакомец помог Эйдану подняться и предложил вызвать полицию, но подросток отказался и поплелся домой. Преодоление купола было более болезненным, чем в обычный день. Всего один шаг погрузил его в кипящую агонию, затронувшую каждую свежую рану.
Несмотря на то, что семья Барлоу жила в особенном, почти живом доме, Эйдану Элфорду повезло оказаться крайне неодаренным. Его таланты были столь слабы и незначительны, что ни о какой магической школе не могло быть и речи. По словам семейного лекаря: «Вы, молодой человек, настолько близки к бесталанным, насколько это вообще возможно для рожденного от двух волшебников». Для мага личная сила решала всё, даже на происхождение или неблаговидные поступки в обществе могли закрыть глаза. Рождение такого как он – позор, и многие семьи избавлялись от подобных младенцев после первой же проверки. Ему очень повезло, что мистер и миссис Барлоу усыновили его. Он так и не смог называть их «мама и папа», хотя они и присматривали за ним очень давно. Опекуны относились к этому спокойно, и Эйдану было разрешено обращаться к ним «дядя Вулф» и «тётя Гленда». Горький ком встал в горле, как было всякий раз, когда он думал об этом.
Дав себе время чуть отдохнуть, он быстро принял душ и переоделся в чистые вещи. Влажные волосы завились мягкими волнами. Сжавшая сердце печаль отступила.
