Пушкин. Бродский. Империя и судьба. Том 1. Драма великой страны. Яков Гордин
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Пушкин. Бродский. Империя и судьба. Том 1. Драма великой страны - Яков Гордин страница 33
Дело о Пугачеве он поместил среди других документов, совершенно ему не нужных.
Хитрость удалась вполне.
Поскольку Пушкин был историографом милостью государя императора, то соответствующие распоряжения были отданы, и чиновничья система, имеющая отношение к архивам, заработала быстро и четко.
12 февраля директор канцелярии военного министерства генерал Брискорн адресовался к директору Инспекторского департамента генералу Клейнмихелю с запросом об интересующих Пушкина документах. Клейнмихель дал соответствующее распоряжение своим подчиненным, и 18 февраля вице-директор департамента Иванов поручил начальнику архива Румянцеву начать поиски документов. 14 февраля Румянцев сообщил Иванову, что
«в здешнем архиве имеются только разные секретные бумаги и своеручные манифесты Пугачева в 2-х книгах, а также подлинные письма и донесения графа Суворова-Рымникского 789, 790 и 791 годов в одной книге, которые у сего и представляются».
25 февраля военный министр прислал полученные таким путем документы на квартиру Пушкина.
И тут стало совершенно ясно, как дальновидно поступил Пушкин, добиваясь официальной должности. Частному лицу, литератору Пушкину никто не разыскивал бы документы с такой готовностью, как историографу, наследнику Карамзина.
В двух «пугачевских» фолиантах, которые получил поэт, было более 1000 листов.
Здесь была переписка Военной коллегии за 1773 год, дающая представление о тех планах и мерах, которые разрабатывались против восставших. Здесь были манифесты и указы Пугачева и директивы повстанческого руководства.
Это было далеко не все, что требовалось. Но имея эти драгоценные документы, впервые попавшие в руки историка, можно было начинать работу…
Какую работу?
Роман о «плохом» дворянине, согласившемся пристать к мятежникам? Роман был в стадии обдумывания.
Да и сюжет был сейчас для Пушкина не главным. Сейчас его интересовало иное.
Для Пушкина 1833 года исторического романа в этом случае было недостаточно. Нужно было историческое исследование. Он чувствовал себя ученым. Он мыслил и действовал как ученый.
Еще до получения документов от Чернышева – в начале февраля – Пушкин сам занялся поисками материалов, находящихся в руках частных лиц. Он снесся с известным литератором Свиньиным, владельцем «Музеума», где хранились разного рода редкости. И рукописи в том числе. Свиньину принадлежал интереснейший дневник Храповицкого, статс-секретаря императрицы Екатерины II.
19 февраля он получил от Свиньина такое послание:
«Медленность в доставлении Вам, милостивый государь Александр Сергеевич, прилагаемой при сем рукописи произошла ни от чего другого, как от невозможности отпереть мой музеум за потерею ключа; неделю искали его, а другую приделывали… Воображаю, сколь любопытно будет обозрение великой царицы, нашего золотого века или,