причинам, но Горынычи отстали от корабля. Просто взяли и отстали. Когда монстры скрылись из видимости, воевода выдохнул, посидел еще пару минут, оглядывая небо вокруг. А вдруг это хитрый маневр этих тварей? И уже потом спустился в салон корабля. Там царили шум и веселие. По борту Горынычи работали своим «напалмом» мало, и внутри серьезно никто не пострадал. Борей решил узнать, как перенесли атаку пилоты, и открыл вход в рубку. Рубки не было, как и пилотов. Змеи Горынычи были псевдами и руководствовались в жизни звериными инстинктами, а значит, атаковали шею и голову противника, понимая, что с перекусанным загривком дичь проживет меньше, чем с распоротым животом. От рубки осталось мало, и управлять кораблем было попросту невозможно. «Мозги», видимо, были не повреждены и вели корабль последним курсом, поставленным пилотами, а те, скорее всего, перед смертью выключили автопилот и управляли «птицей» вручную, но вот изменить направление полета сейчас было нельзя.
– Волколака душу мать! – выругался Борей и захлопнул дверцу.
За его спиной начался шепот.
– Так! – повернулся воевода к воинам. – Панику отставить, она нам не поможет! Мы планируем, куда не знаю, и остается только пристегнуться к сиденьям, закрыть наглухо шлемы и постараться пережить приземление, какое оно бы ни было. Другого выхода нет. Всем понятно?
Молчание было ему ответом.
– Тогда исполнять приказ! – рявкнул начальник экспедиции и добавил: – Молиться разрешаю любым богам, даже Кощею, но тихо, чтоб не мешать соседу!
Глава третья. Посадка
То ли корабль так был спроектирован, то ли глиссаду пилоты перед смертью выбрали правильно, но летели они еще очень долго. По часам, встроенным в интерфейс визора шлема, бреющий полет занял часа три, а вот по внутренним биологическим часам того же Борея, это продлилось куда как бо́льшую часть его жизни. Ожидание смерти или чего-то плохого – это всегда хуже и расходует больше нервов, чем само событие, которого ждешь.
Самое пугающее в жизни – это неизвестность. Казалось бы, чего пугаться смерти? Большинство людей, верящих в высшие силы, знают, что их ждет на том свете. Ни одна религия не говорит, что там будет плохо для праведника, а сулит вечные мучения только ярым грешникам. Что такое попадание снаряда привода в голову или ее отсечение? Это моментальная боль, которую при ярком выбросе адреналина в кровь человек может даже не ощутить, но пугает не это, пугает неизвестность. Да, любые жрецы любой религии обещают после смерти райские кущи, застолье с предками с пивом, множество девственниц в услужении и кучу еще всяких возможных и невозможных благ. Но вот в чем парадокс: почти все верующие, а иногда и сами жрецы не уверены в правдивости тех мифов, в кои они верят, и узнавать истину не спешат. А вдруг они верили в миф и ничего там нет, кроме забвения? Не сомневаются только фанатики, истово верующие во все религиозные догмы, но они-то как раз идут обычно на смерть, не задумываясь, уверенные
