style="font-size:15px;"> – Проектирование под программу «Стелс».
– Андрей Михайлович, я пока в полной мере темой не владею, поэтому давай подробнее, – предложил Первушин.
– Программа обнаружения летательных аппаратов, изготовленных по программе «Стелс», – пояснил Охотников.
– На какой стадии находятся работы?
– Летно-конструкторских испытаний.
– И каковы результаты?
– Обнадеживающие.
– Кто, кроме нас, занимается исследованиями в данной области?
– США, Франция, Китай. По оперативным данным, помимо них, такие работы ведутся в Германии, Северной Корее и Индии.
– Со стороны их спецслужб есть интерес к «Ареалу»?
– Да, объект первоочередных разведывательных устремлений.
– Выходит с Чаплыгиным не все так просто? – заключил Первушин и затем спросил: – А как он характеризуется?
– Я в справке все отразил, – ответил Охотников и подал документ.
– Почитаю, а пока в двух словах.
– Если коротко – положительный со всех сторон.
– И это в наше время? – скептически заметил Первушин и напомнил: – Поляков тоже казался положительным со всех сторон. Негодяй! Двадцать лет работал на ЦРУ, а в ГРУ дослужился до генерала. Мерзавец, так бы и ушел на дембель с почестями, если бы не Эймс!
– Вы хотите сказать, что имеет место шпионская версия? Чаплыгин собрал материал и махнул на Запад? Это маловероятно, – усомнился Охотников.
– Ну, почему же?
– А какой смысл ему бежать? У нас вопросов к нему не было. Но если он, действительно, шпион, то мог бы дальше спокойно сливать информацию и жить в свое удовольствие.
– Хорошо, оставим эту версию в стороне, – не стал спорить Первушин и задался вопросом: – В таком случае, какие есть другие?
– Бытовая.
– Покончил жизнь самоубийством?
– Не думаю. Чаплыгин был жизнелюбивым человеком, что исключает самоубийство, – отверг эту версию Охотников.
– Андрей Михайлович, не будь так категоричен. В той обстановке, что имеет место в 53-м НИИ, и жизнелюбец полезет в петлю.
– Александр Васильевич, но его лабораторию реорганизация не затронула. Да, есть задержки в финансировании работ, но они не критические.
– Андрей, а тебе в голову не приходило, что его могли убрать завистники. Тема, которой занимался Чаплыгин, как ты говоришь, очень перспективная, а значит, денежная.
Охотников задумался: такая версия ему в голову не приходила. В лаборатории Чаплыгина работал небольшой и дружный коллектив. Все сотрудники имели допуск по форме № 1 – работа с совершенно секретными и особой важности документами. Она предполагала всестороннюю проверку не только их самих, а и близких родственников. Охотников на память не мог знать всех материалов на сотрудников лаборатории, но готов был поручиться, что не один из них не был замечен ни в чем предосудительном, и решительно заявил:
– Александр
