привычно пригрозила, принимая знакомые ключи, – Не жалуйтесь потом!
– Что ты, – рассмеялся Павел Иннокентьевич, – Мне это будет только в радость. Хорошая ты, хоть и озорная. И машина твоя никакого беспокойства не доставляет, ни то, что джип из сорок второй! Пиликал всю ночь, что б ему пусто было.
– Ну не ругайтесь, – укоризненно улыбнулась, – Вам это не идет. Да и потом, скажите владельцу, что… апчхи! Апчхи! Апчхи!
– Будь здорова, – тут же вежливо отозвался мужчина и озабоченно спросил, – Анют, ты не заболела, часом?
– Да не должна, – почесала свербевший нос и, отлипнув от окошка, махнула рукой, поправляя лямки рюкзака, – Ладно, дядь Паш, побежала я. Удачного дня и спасибо за заботу!
– Тебе спасибо! – донеслось мне в ответ.
Едва ли ни вприпрыжку доскакав до своей машины, любовно погладила малыша по черному капоту и, щелкнув брелком сигнализации, плюхнулась в теплое нутро уже прогретого автомобиля. Повернув ключ в замке зажигания, тронулась с места и, просигналив напоследок доброму старичку, выскочила в открывающиеся ворота подземной парковке.
Собственно, как таковой, сторож на подземной стоянке не очень-то и требовался, она и без него была надежно защищена: тревожная кнопка в наличии имелась, камеры видеонаблюдения, автоматические ворота, снаружи снег чистил дворник, а внутри убирались специально нанятые уборщики. Павел Иннокентьевич же, живущий неподалеку, сидел там, скорее для антуража, но приносил ощутимую пользу, зорко следя за порядком и отключая периодически срабатывающие слишком чувствительные сигнализации на некоторых авто. И пусть зарплата у него была фиксированной, за энную сумму, практически смехотворную, пожилой мужчина, которому владельцы оставляли свои ключи, заводил некоторые машины заранее, что было до жути удобным делом. Не нужно было сидеть на парковке, уныло ожидая, пока двигатель родимого железный коня, наконец, достигнет нужного количества оборотов, достаточных для дальнейшей комфортной поездки.
Я очень быстро оценила все преимущества подобной халтурки, коей заслуженный пенсионер обеспечивал себе достойный остаток жизни, и с радостью выкладывала каждый месяц честно заработанную денюжку. А к этому еще и подкармливала доброго старичка – уж слишком мне нравился этот добрый, жизнерадостный дедулька. К тому же, готовить я умела почему-то только в больших количествах, а с графиком моей работы испеченные вкусности частенько успевали засохнуть. Так что делиться завтраком с Павлом Иннокентьевичем мне было даже выгодно, а его благодарная улыбка и неподдельная забота всегда поднимала настроение.
Вот такой вот взаимовыгодный бартер.
Не смотря на хорошее начало дня, настроение все же чуток подпортилось благодаря многочасовой пробке, в которую я как-то умудрилась въехать. Видимо, сработал закон подлости: уж слишком все хорошо и гладко шло. Но со мной же все время так быть не может! Вот и судьба-злодейка, видимо убедившись, что свой лимит счастья и спокойствия я уже исчерпала, заставила
