чего я хотела – чтобы она наступила как можно быстрее.
Очередные крики Алекса смолкли, и в наступившей тишине я отчетливо различила звук падающих на каменный пол капель воды. Где-то в углу копошились крысы, словно выжидая, когда же я наконец умру, и они смогут свободно пировать на моем бездыханном теле. Я с трудом повернула голову в их сторону. Маленькие бусины глаз мерцали в густой темноте.
– Нетерпеливые твари. Дождитесь, пока я сдохну.
Крысы зашевелились, и из угла раздался пронзительный писк. Как будто грызуны совещались, дать мне спокойно умереть или они слишком голодны для ожидания. Писк прекратился, и блеск маленьких глазок растворился в темноте.
– То-то же.
Я снова отвернулась к стене, закрыв глаза в попытке уснуть. Где-то на границе сна и яви замелькали образы: Эрик, обливающий меня кофе. Смех Алекса, Вик, обнимающая меня в последний раз. Эрик, спасающий меня из гномьей норы, и Джулиан, скачущий на коне вслед за нами. Эрик, смеющийся в лицо Джулиану в день моего побега…
Мне хотелось прекратить эту пытку, открыть глаза и проснуться. Но картинки прошлого все мелькали и мелькали, сливаясь в причудливый калейдоскоп. Создавалось ощущение, что подсознание что-то ищет в моей памяти, откидывая за ненадобностью лишние воспоминания. Так ты листаешь страницы в толстой тетради, чтобы найти нужную. Я почувствовала поднимающуюся тошноту, когда перед глазами появилось искомое. Самое свежее воспоминание.
Джулиан склоняется надо мной, его карие, почти черные глаза полны торжества.
– Пророк не ошибся.
Он самодовольно улыбается, и от этого мне ужасно хочется стукнуть его.
– Просто ваша сила спрятана глубоко внутри. И вам надо ее пробудить и научиться пользоваться.
Я резко распахнула глаза и попыталась сесть. Мое тело ослабло, одежда повисла мешком на заострившихся плечах, а голова все время кружилась от слабости. Но мозг лихорадочно соображал. Утопая в бесконечной жалости к себе, я забыла про самое главное – у меня есть сила, ведь я наследница магической короны, а значит, я могу научиться пользоваться своей магией. И тогда может появиться хоть капля надежды на спасение.
Я пыталась вспомнить, что каждый раз позволяло моей силе выплескиваться наружу. Злость, страх, что-то еще?
За стеной снова раздался крик, и я вздрогнула. Но в этот раз он не вызвал желание заткнуть уши и сжаться в комок. Злоба росла внутри меня, множилась, становилась все больше и красной пеленой застилала глаза. Я впитывала стоны и крики Алекса, пропускала их через себя, позволяла им просочиться в сердце и наполнить его до краев, и когда во мне не осталось больше места – они вырвались на свободу из моих ладоней яростными потоками ветра.
С этого момента я пыталась его приручить. И если в самом начале думала, что злости будет достаточно, то оказалось, что я сильно ошибалась. Сила не слушалась меня, она появлялась, выплескивалась и уходила, оставляя меня одну – уставшую, опустошенную, а иногда
