Рымниках по поводу разобранных архивов. Кстати, навестите Нину Владимировну Дубовую. Она работает следователем областной прокуратуры. Было бы очень полезно привлечь ее к разбору нашего архива, если ее еще не привлекло Рымниковское управление.
– Когда прикажете отправляться?
– Не позже завтрашнего утра.
«Не к брату»
Дверь в кабинет следователя по уголовным делам Дубовой бесшумно приоткрылась, и посыльная сообщила:
– Нина Владимировна, вас междугородная вызывает.
Дубовая подняла голову на громкий шепот посыльной и улыбнулась. Ее улыбка, похожая на вспышку мягкого теплого света, озарила большие серые глаза под густыми бровями, четкую линию рта с темным пушком над верхней губой, крутой овал подбородка с рельефной ямочкой.
– Что там случилось?
– Из Пылкова звонят.
Дубовая с шумом отодвинула полумягкое кресло и тряхнула головой, откидывая с высокого лба упругие завитушки волос.
В кабинете прокурора ее ждала снятая с рычага телефонная трубка.
– Следователь Дубовая слушает… – Но тут же ее голос потеплел. – А… это ты, Виталий… Я сама хотела тебе звонить… Ну слушаю…
Она долго вслушивалась в отдаленные звуки знакомого голоса. Но вот лицо ее опечалилось.
– Сейчас не могу. Подожди немного… Да ты не сердись. Я знаю, что он и тебе нужен. Но пойми… Меня пригласили помочь разобраться в одном архиве. А дневник поможет мне припомнить кое-что из нашей партизанской жизни… Я тебе его сама привезу. Когда? Возможно, что перед ноябрьскими праздниками. Меня один старый знакомый в гости приглашает, и для него дневник будет небезынтересен.
Собеседник, должно быть, одобрил план Нины Владимировны, потому что она спросила:
– Так, значит, подождешь? Если я не приеду, то вышлю.
Дубовая повесила трубку и вернулась в свой кабинет. Но почти тотчас же в дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, порог переступил Леонид Алексеевич Валуев, один из сотрудников прокуратуры.
– Здравствуйте, Нина Владимировна! Я к вам уже заходил, но не застал.
– Здравствуй, Леня, – приветливо отозвалась Дубовая. – Ты уже просмотрел бумаги Кировского колхоза?
– Да. Мы, наверное, опять вместе поедем в Яблонивку. Дело несложное. До октябрьских праздников еще двадцать дней. Думаю, управимся.
– Должны управиться. Но мне кажется, что там дело не только в неправильном начислении трудодней.
– А что вы еще обнаружили?
– Вот кончу читать, – указала Дубовая на ворох бумаг на своем столе, – тогда и поговорим. Но только… смогу ли я поехать?
– А что вам может помешать?
– Предложили одну очень серьезную работу. Она, возможно, повлияет и на мою диссертацию.
– Но ведь диссертация у
