впечатляющей, что говорила она о тонком вкусе обитателя покоев, а не просто о типичнойдля азиатов любви к ярким цветам и обилию золота. Все в комнатах было на своем месте и радовало глаз.
– Ну, что скажешь, Раджив? – убедившись, что шотландец не подслушивает, со вздохом спросил сыщик.
– Занятное дело.
– Глубокомысленное замечание. А более конкретно?
– Есть основания предполагать, что исчезнувший невесть куда полиглот родом из Бухары. Или как минимум прожил там много лет.
– Почему ты так решил?
– На стенах и на полу бухарские ковры. Они очень дороги, но здесь их четыре штуки.
– Почему ты решил, что они именно бухарские?
– В тех краях помимо Бухары ковроткачеством славятся Хива и Самарканд, но все ковры отличаются по рисунку и расцветке. Скажем, в самаркандских коврах преобладают черные, красные и синие тона, а вот такой длинный ворс и многоцветный яркий рисунок характерны для бухарских ковров. Да и вплетенные в узор оберег-тумар и рога архаров так же указывают на это.
– Может быть, толмач просто любил бухарские ковры.
– Может быть, и так.
– Надо признать у этого малого вообще любовь к роскоши не слишком характерная для скромного переводчика, каким его представляет Керстейн.
– При всем уважении, должен заметить, что сей знаток языков скромником никоим образом быть и не должен. Видишь ли, Стив, в Канджуте нет письменности. Единственный грамотный человек там – секретарь могущественного Сафдар Али-хана, владыки княжества. Таким образом в ханстве борются с фальсификацией документов. Так что грамотея для дипломатической миссии, хочешь не хочешь, приходится нанимать на стороне.
Неведомого нам бухарца можно было бы назвать начальником личной канцелярии его высочества, если бы таковая у него имелась. Другим словами, он совсем не простой туземный переводчик, как это думает майор. Скорее всего, он бухарец знатного рода. Возможно, с университетским образованием. Вероятно, нам стоит внимательно ознакомиться с биографией этого человека. Но пока это невозможно, давайте осмотрим его вещи и узнаем что они могут сказать о своем владельце.
Смотрите-ка, в изголовье кровати среди шелковых подушек лежит нож. Это бухарский пчак.
– Я видел такие же в Афганистане. – Шейли-Хоупс взял нож и поднес его поближе к глазам. – Вот, кстати, и герб эмирата.
– Верно, и все же это бухарский пчак. На афганском заклепки на рукояти расположены полуконвертом, а здесь – по прямой линии. Возможно, он был выкован для кого-то из свиты Нсхак-хана, как мы помним претендовавшего на трон афганского эмира.
– Ты хочешь сказать, что переводчик входил в его свиту?
– Очень может быть, и это работает на версию Керстейна о русском следе. Ведь Бухара сейчас под рукой, или, точнее, под пятой Российской империи. Да и восставших Россия поддерживала. Во всяком случае, в начале. Впрочем, пчак легко мог оказаться среди афганских трофеев.
