любил попотчевать сотрудников рассказами из своей героической службы.
– Мы с Красновым и Фоминым расследовали дело серийного маньяка. Кто-то насиловал и убивал девочек пятнадцати лет. Ловил на улице, затаскивал в подвал близстоящего дома и…
Задержали в качестве подозреваемого некоего Мирошкина, но доказательств его вины не было, улик не было, он сам колоться не хотел и его выпускали. Но Сергей нутром чуял гада и за несколько часов до освобождения зашел к нему в одиночную камеру и так наподдавал ему, что тот еще сутки вынужден был провести в медблоке. Потом его освободили.
Сергея вызвали на ковер и устроили взбучку. Вынудили написать заявление по собственному желанию, и он уволился. Он отстаивал свою правоту, говорил, что это Мирошкин убивает и надо сильнее поднажать, чтобы тот раскололся. Но руководство его линию не поддержало – все были напуганы последствиями дела Чикотило. Когда расстреляли невиновного. Помните? – оперативники закивали.
– Через год Мирошкина арестовали по обвинению в серийных убийствах. Одной жертве удалось бежать, и девочка опознала маньяка. И он раскололся, рассказал о всех своих злодеяниях, показал места захоронения более чем пятнадцати жертв. Его приговорили к вышке и расстреляли. Сергею послали письмо с просьбой вернуться в органы, на ту же должность в том же звании, но он отказался. Обиделся, да и гордость не позволила. Вот так.
Все слушали, как завороженные. Полковник Максимов умел рассказывать и любил это делать.
В этом году ему исполнилось пятьдесят, но выглядел он моложаво, был подтянут, бодр и здоровьем крепок. Несмотря на то, что был дважды ранен при задержании опасных преступников. О своих ранениях предпочитал не рассказывать. Они ему дорогого стоили.
Он любил костюмы, одевался с педантичной аккуратностью и не переносил неопрятных людей. В управлении его звали Макс. Не в глаза, конечно, а за спиной. Прозвище пошло от сокращения фамилии.
В молодости он был красавцем, ловеласом, с годами заматерел, поостыл, но иногда поглядывал на молоденьких красоток. Имел семью – жену, двух дочерей и уже готовился стать дедушкой. Взяток не брал, богатства не скопил и к деньгам относился спокойно. В управлении его считали лучшим специалистом по раскрытию тяжких преступлений, заказных и серийных убийств. На дело Германа Фрейна поставили сразу, так как личность убитого ко многому обязывала. Его известность в политических и коммерческих кругах не смущала Максимова, но немного нервировала. Он считал, что разбогатеть в России одни смогли только за счет других и Герман не был исключением.
Сергея Краснова Николай Петрович уважал и любил за ум, проницательность, порядочность и честность. Он крайне удивился, когда узнал, что тот подозреваемый и против него такие весомые улики. Решил спокойно, без горячки разобраться в этом сложном деле.
– Ну, – посмотрел он на часы. – Чуток передохнули и давайте за дело.
Сергей, не имея в кармане ни денег, ни документов, прошел несколько кварталов пешком, потом на наземном транспорте с пересадками поехал на Бауманскую улицу.
