ну небольшое овальное зеркальце. Окинув меня очередным недовольным взглядом, господин Фаревен взял зеркало и поднес его к лицу.
– И что, хотел бы я знать… – начал было говорить почтенный декан и замолчал.
Хотел знать – пожалуйста! Его желание исполнилось.
– Росс!!! – взревел господин Фаревен-старший и принялся трясти за плечи Фаревена-младшего. – Балбес! Ты простейшего зелья приготовить не можешь? Я уже не говорю об алхимическом преобразовании! Оно должно было… – декан задохнулся от праведного гнева, так что часть его тирады нам услышать не довелось, – а вместо этого покрасило волосы… бездарь!
– Отец! Не сердись, я все исправлю, – бормотал сконфуженный и расстроенный Фаревен-младший, лицо которого пошло пунцовыми пятнами от волнения.
– Исправит он, как же! – проворчал уже немного успокоившийся декан. – Тарья, найдется у вас что-нибудь подходящее?
– Увы, – я с сожалением развела руками. – Готового ничего. А если варить…
– То это займет пару часов, – печально закончил за меня Фаревен-старший. – А столько ждать я не могу – нужно возвращаться.
Как же, помню-помню: важная встреча в Эльвентессе, до которого добираться порталом, а единственный на весь наш небольшой городок портал находится далеко от моего дома. Так что перед деканом встал непростой выбор – либо явиться вовремя, но с новым сногсшибательным цветом волос, либо безбожно опоздать, зато привести шевелюру в первозданный вид. Видимо, встреча действительно была важной, раз господин Фаревен решил пренебречь солидным внешним видом ради нее.
– Может, все же возьмете Росса к себе практикантом? А там, глядишь, и выйдет из парня толк? – уже просто так, на всякий случай, не надеясь на положительный ответ, печально спросил декан, не уточняя, какой такой толк может выйти из его беспутного сыночка.
– Извините, господин Фаревен, но при всем уважении к вам… вынуждена отказаться, – и бросив очередной взгляд на темноволосого красавчика, еще совсем недавно самоуверенно стрелявшего по мне глазами, а теперь растерявшего весь свой апломб, не удержалась от колкости: – Он слишком хорош для нашего захолустья.
Столичные господа покинули мой негостеприимный дом, и я с облегчением отправилась на второй этаж – выпить чаю и перевести дух.
На кухне меня встретила Майя, моя подруга, приехавшая погостить на пару деньков, а в результате оставшаяся в Амиляхе и в моем доме на неопределенное время. Из родного города ее выгнало разбитое сердце, настоятельно просившее сменить обстановку на что-то нейтральное, не закапанное слезами и не залитое кровью, которая текла из раны (душевной, а не телесной, как могут подумать некоторые), нанесенной коварным возлюбленным. Ведь дома буквально все напоминало Майе о нем!
Майя была превосходным поваром в целом и кондитером в частности и сейчас она как раз уплетала за обе щеки очередной свой сладкий шедевр (да-да, разбитое сердце никоим образом не повлияло на аппетит, отсутствием которого Майя никогда не страдала).
– Уфли наконеф? – пробурчала она с набитым ртом.
– Ушли, – я бросила на спинку стула свой деловой жакетик, оставшись в белоснежной блузке с воротником-стойкой и с пышными рукавами, перехваченными на запястьях широкими манжетами. – Уф, как хочется чаю с кусочком твоего чудесного торта!
– Садись, я сделаю, – Майя, как раз доевшая последний сладкий кусочек со своей тарелки, пошла ставить чайник, я же, решив воспользоваться ее предложением, опустилась на стул.
– Когда уже в Эльвентесской Академии смирятся с твоим нежеланием сотрудничать и оставят тебя в покое? – посетовала Майя, отрезая мне огромный кусок торта, украшенного елочками.
– Надеюсь, это был последний раз, когда они кого-то присылали, – я подвинула к себе тарелку и, не дожидаясь чая, принялась за угощение. – М-м, Май, это что-то невероятное!
– Ага, спасибо, – рассеянно поблагодарила подруга и принялась перечислять. – Преподаватель алхимии, занудный, скучный и очкастый – раз, студент-старшекурсник, прекрасный как мечта и самоуверенный как троллья задница – два, декан факультета алхимии и зельеварения, деловой и обходительный – три и, наконец, тот же декан, но уже в комплекте с сыном, студентом-старшекурсником, красивым, настойчивым и…
– …совершенным болваном! – подхватила я.
– … и никто не смог найти к тебе подход – ни своим умом, ни обходительностью, ни деловой хваткой, ни влиянием, ни красотой. Просто не представляю, кого они могут прислать еще!
– Надеюсь, что никого, – вполголоса заметила я. – Ты же знаешь, я не хочу связываться с Академией, мне дорога моя свобода.
– Знаю-знаю, – поторопилась согласиться подруга и погрустнела – для нее свобода была синонимом одиночества, а одиночество напоминало о том, как
