вопрос не заставил себя ждать.
– А если, скажем, кто-то убил не просто так, а по долгу службы? Или в качестве самозащиты? Как в этих случаях?
Вопросы были риторическими – ответы на них знала только Зона, а она не делилась с людьми. Если еще можно было догадаться, почему Олега, убившего профессора, Зона отпустила, то совершенно непонятно, почему Косорылый разгуливал по Зоне живее всех живых. Олега, можно сказать, Зона сама к профессору направила, чтобы избавить от страданий, а у Толика два трупа в личном деле. И хорошо, если только два.
– Или во имя высокой цели? – не успокаивался Бучек. – Идеалов, веры?
– Осторожнее, в реку не свались, философ, – проворчал проводник. Он был прав – начался довольно крутой уклон вниз.
– Ага, во имя веры. Крестовые походы были во имя веры, и что? Сколько людей тогда положили? Ради чего? Или вера – это так, для самооправдания? – зло пробормотал Гончар. Рука начала болеть. Боль была нехорошей – резкой, стреляющей в пальцы.
Бучек не ответил. Не расслышал или не захотел отвечать.
– Привал, – заявил Толик, опуская рюкзак на землю.
Почувствовал, что Олегу необходимо вколоть обезбол? Или просто совпало так?
Гончар отошел за дерево – не хотел лишних вопросов – и достал из рюкзака аптечку.
Бучек потоптался на месте, присел на рюкзак и уставился на Косорылого. Он явно собирался задать вопрос.
– А что у вас говорят про лагерь военнопленных в центре Зоны?
– Дык… Ничего не говорят, – откликнулся Толик. – Не о чем говорить, ничего там, кроме груды кирпича, не осталось.
– А правда, что там эксперименты над людьми проводили?
– Даже если и проводили, нам-то что за дело? Все давно быльем поросло. И вообще – пора дальше двигаться.
Спускались медленно. То подтаявший снег скользил под ногами, то, наоборот, приходилось обходить скальные выступы. А ведь еще стоило опасаться ловушек. «Кисель» тут, положим, встретиться не мог, эта ядовитая субстанция предпочитала низины, зато «сковородки» как раз любили места повыше. И даже пару раз попались на пути. Первый раз ловушку заметил Косорылый – вовремя почуял запах жженой резины, вторую аномалию увидел Гончар. Успел догнать и схватить за руку вырвавшегося вперед словака.
Вскоре внизу показалась плотина, в этом месте река подходила ближе всего к центру Зоны. Даже особо не приглядываясь, можно было увидеть, как на другом берегу реки над рахитичным лесом возвышались три трубы бывшего лагеря военнопленных.
– Мне дед рассказывал, эту плотину пленные японцы строили. – В лице Бучека Косорылый нашел преданного слушателя. – Японцев когда привезли целый эшелон, они первое время в палатках жили. От холода очень страдали и от пищи нашей. Их ведь чем кормили? Ржаным хлебом да репой с капустой, по праздникам баранину давали, только они все равно ее не ели, не могли – жирная и вонючая. Потом уже кирпичные бараки построили и эту вот электростанцию, водопровод от реки провели. Электростанция
