Правда, в отличие от классических башен волшебников, о которых я запоем читал в детстве своей первой жизни, это был титанический толстый «палец» с площадью первого этажа под две сотни квадратных метров. Верхотура, украшенная кокетливыми зубчиками, наверное, могла похвастаться лишь сотней.
– Не сюда, красавчик, – дёрнула меня за рукав Таскрима, указывая в сторону, – Вон туда идём. Переговорный павильон.
– Много чести? – ехидно спросил я, направляясь к небольшому полусферическому строению.
– Что? Нет! – замахала зелеными ручками гоблинша, – Просто защита башни настроена на Лейлуша и на нас! Никто другой в неё не войдет!
«Лейлуш». Показатель. Очень молодая гоблинша, едва ли не подросток, хоть и с сиськами, называет архимага всея планеты по имени.
В «переговорной» оказалось очень даже уютно… если бы не аж пять гоблинш всех возрастов, пожирающих меня глазами. Учитывая, что вокруг каменного круга в центре комнаты были расположены широкие удобные диваны, столики и кресла, места для совершения массового разврата над работниками полиции было в избытке. Впрочем, обошлось. У меня спросили «чай, кофе, потанцуем», поморщили зелеными носами в ответ на просьбу принести пепельницу, спросили у Таскримы, развела ли она товарища шерифа на потрахушки, а затем, получив радостный утвердительный ответ, удалились, опасно сверкая очами. Лишь бы не за подкреплением.
Хотя… сколько их тут? Десяток? Полтора?
У меня бывало и больше.
Чувствую, скоро некоему весьма благообразному гибриду гнома и эльфийки по имени Зальцер Херн вновь придётся сдавать мне комнаты в «Теплом Приюте». Не дома же это все устраивать. Там дети.
Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах, появившийся внезапно в центре напольного гладкого круга посреди комнаты, выглядел именно так, как должен выглядеть зловещий визирь-алхимик из старых восточных сказок. Был он худ, высок, смугл, умеренно горбат носом, чёрен очами и брезглив всем остальным своим костистым и слегка бородатым лицом. Одет был маг в длинный, изысканно украшенный шитьем и явно очень удобный халат, из-под которого выглядывали загнутые носы домашних тапок. Больше сорока пяти лет я бы ему не дал. Правда, всё это арабское великолепие не стронуло с места воздух в комнате, из чего я сделал простой вывод – иллюзия или голограмма.
– Я здесь лишь посредством передачи изображения и звука, кид, – хриплым баритоном проговорил маг, – Ты находишь это оскорбительным для себя?
– Нет.
– Жаль, – деланно огорчился маг, – Мадре также спокойно реагировал. Он рассказывал про ваш мир. Очень любопытно, но слишком далеко от моих интересов, чтобы пытаться понять, как у вас всё там устроено. Кроме этого, он так тараторил, что у меня быстро начинала болеть голова.
– Я могу говорить медленнее, – покивал я, тут же поддевая собеседника, – Но не хочу.
– Это
