ваши волосы и лица, обязательно предупредив дежурного. Это первое требование. Второе требование – в разговоры, дискуссии вы не вступаете. И вот ещё не требование, а пожелание. Скрыть всё что относится к женским прелестям: кожа, глаза, волосы, а в одежде линии фигуры: груди, попы, талии.
Заметил лукавых бесенят в глазах Милы. – «Эх, видит всё в привитом добром отношении к людям».
– Вы умные, поэтому не создавайте дистанционных возбуждающих сигналов для самцов. У нас, помню, был один плащ. Мариам и Маргарите выходить из вездехода, желательно набросив его поверх куртки – это плащ, а кто без плаща – не фиксирует талию ремнём, пусть куртка свободно болтается. Без Оружия Вы Больше Не Выходите. Находясь в вездеходе или на отдыхе, постоянно тренируйтесь выхватывать оружие применяя его, без патронов разумеется, на холостой щелчок. Обязательно при дежурных в полной боевой готовности и способность Милы нам в помощь.
Вздохнул. С высоты опыта, который им никогда уже не получить, что хорошо, но вот плохо, что ясное и неотвратимое для меня, им пока или страшилка, или как-то, что с ними не случится. Для меня понятно, что проверка на прогиб будет, всё-таки девчонки красивые, вездеход – супер, а валюта и ценностей у нас, в алчных глазах – немерено. Подумал, да и на самом деле тоже! И забрать это у «слабаков» пусть и новичков – это справедливо, для абрека, джигита. Пока их, возможно, будет сдерживать только договор заключённый с главой каравана.
Подождал, пока Маргарита разольёт чай, и девчонки разберут свои чашки с кофе побросав туда кусочки сахара. Достал один мешочек с горохом. Передал его Мариам.
– Посчитай, сколько в нём.
Сам продолжал обдумывать предстоящий маршрут до Водного.
– Сто пятьдесят горошин.
– Раздели на пять кучек и раздай всем.
Вспомнил, как хотел Мариам предложить подумать о жизни в мусульманской зоне. Внутренне усмехнулся, – «она, точно, не пожелает себе судьбы на золотой цепочке животного». Даже у эмира в гареме.
– Сударыни, вы получили сейчас не кругляши, которые называют здесь горошины, а большие деньги. По прошлому миру это на три месяца жизни ни в чём себе не отказывая.
И ещё хочу сказать. Вас будут не только попытаться обидеть, а скорее всего, вначале, поймать на «сладкий язык», говоря очень приятные вещи и про то, что вам очень нравится и хотелось бы слышать. Ещё раз повторюсь, что вы вольны поступать, как хотите, кроме Елены и Милы, которые уже в команде и без моего согласия не имеют на это права. Но сделав шаг на ту сторону, сюда вы уже не вернётесь, помните. Вы это слышали, мною сказано.
«Так себе. Но видели достаточно, умные поймут, а прочие…», – я вздохнул, допивая чай, ну жалко мне «по жизни» замёрзших, голодных животных, в роли которых окажутся пойманные на сладкие миражи девицы, … но себе и доверившимся мне, я не враг.
Алиса смотрела на Дока. Всё-таки высокий, всё-таки симпатичный,
