крохотные морковки и пять свеколок.
Хватило на три раза.
Свеколки он бережно отваривал, чистил, вместе с свежими морковками протирал на тёрке. Добавлял свекольную ботву.
После долгих раздумий и подсчётов решился купить бюджетную баночку кусочков селёдки в масле.
Рыбу резал мелко-мелко, добавлял в салат, а оставшееся в банке масло несколько раз вымакивал тряпочкой и протирал ей каждое утро свои рабочие башмаки. Получалось очень даже непромокаемо и блестяще.
Иногда, когда случалась поездка, молча хохотал, замечая, что встречные городские коты с внимательным уважением подходят ближе, принюхиваются к его башмакам с удовольствием и надеждой.
В один из солнечных дней он собрался за добычей.
Обрезал пластиковую бутылку до нужного размера, привязал к ней прочную верёвочку, повесил на шею.
Вытащил из вещевого рюкзака кожаные перчатки, прочные, удобные, купленные когда-то по случаю в дорогом магазинчике столичного аэропорта.
С самого первого дня, по дороге на автобус и возвращаясь, он каждый раз терпеливо отмечал на обочинах дороги кусты шиповника, богато и красиво удивлявшего его, и ждал возможности приступить к сбору созревших ягод.
Через час загудела шея.
Руки стонали от страшных, острых и длинных шипов.
Но ёмкость была полна!
Он уже предусмотрел, как будет сушить урожай.
На зиму хватит.
В другой свободный день решил просто побродить вокруг озера, пожечь костёр, спокойно поразмышлять. Всё получилось, а на обратном пути, на повороте старой буковой аллеи он заметил под деревьями, среди жесткой листвы россыпь орешков.
Земля под буками почему-то никогда не держала траву, на ровной, прибитой частыми дождями поверхности, под редкими медными листьями, почти сметёнными ветрами, орешки были видны как на ладони.
Вспомнил, как в ботаническом саду они собирали их яркими осенями, тут же доставали из скорлупок крупные ядрышки, делились ими. Сладкими, ароматными…
За полчаса набил буковыми орешками все свободные карманы.
Наелся досыта и, как приличная белочка, приготовил запас на зиму.
Раннее детство Марион не отличалось особо яркими событиями, ведь воспитание детей и их обучение в устоявшихся веками феодальных условиях Фридрихштайна были всегда бессистемными.
Родители прочили ей обычное будущее девушки из высшего общества, то есть блестящую партию и дальнейшую счастливую семейную жизнь. Благ, знатности и богатства роду Дёнхофф хватало всегда – маленькая Марион в детстве частенько запросто общалась с самим кайзером, а среди гостей замка Фридрихштайн бывали именитые аристократы, военные, дипломаты, деятели искусств, учёные.
Но Марион эти глупости интересовали мало, она принципиально не признавала никаких девических ухищрений, кроме разве что красивой одежды и обуви.
Как и любому ребёнку ей было интересно ранней весной беззаботно
