«Телевизор» был цветной, в отличие от моего чёрно-белого, оставленного в Англии.
По случаю тепла я тоже разделся, оставив дома шинельку. Мой френч, похожий на линялую пижамную куртку, но застёгнутый до горла, вызывал отвращение. Конечно, ожидать обмундирование такого же уровня, что положено в Великобритании эир-командору, было бы наивно, но всё же неприятно выглядеть нищебродом.
Часть зарплаты нам выдавали юанями, 20 юаней были примерно равны доллару на момент моего прибытия в Андун, остальное накапливалось на сберкнижках в СССР, и, как я понял, на те деньги особо рассчитывать нечего: на них заставят купить облигации государственного займа с погашением… когда-нибудь. Например, после победы коммунизма во всём мире. Рынок в Андуне был очень дешёвый, за зелёную купюру в 10 юаней давали довольно много. Правда, инфляция у них свирепствовала, за месяц купюры с усатым дядькой (не председателем Мао, кто-то другой) обесценивались основательно. Советские авиаторы, всегда ходившие группами, считались довольно зажиточными покупателями на фоне голытьбы. Приходилось видеть купюры в несколько тысяч юаней, правда, в руках не держал. Что плохо, какая-то из них по цвету напоминала десятку, а какой номинал – поди разбери эти иероглифы.
Из квартала «среднего класса» мы брели к нашим домам мимо берега Ялуцзян, и вот там действительно ужасала нищета. Хижины фанза, сколоченные из неровных, местами откровенно гнилых досок, венчались крышами из рисовой соломы. В малюсеньких окнах не увидишь стёкол, а какая-то мозаика из осколков, скорее всего, где-то подобранных. Топились по-чёрному либо не топились вовсе из-за отсутствия топлива. Оборванные полуголые дети, копошащиеся в каких-то мусорках, непременно выбегали навстречу что-то выклянчить. Конкуренцию детям составляли мелкие чёрные свиньи, худосочные и на необычно длинных ногах. Тошнотворные запахи, будто жарится тухлая рыба…
Часть этих бедняков жила в джонках, речных лодках с узким носом и узкой кормой, в центре будка с плетеными стенками и соломенной крышей. Отходы – в воду. Испражнения – в воду. Говорят, покойников – туда же. Скорее всего, выше по течению Ялу то же самое. Как потеплеет, хорошо бы искупаться, но не в этом дерьмище. Я покойников не боюсь, сам такой. Однако правила гигиены лучше соблюдать.
Пистолет ТТ всегда был с собой, опасались мы не людей, а стай бродячих собак. Вряд ли бы я стрелял в них, надеялся, что в случае чего разбегутся от выстрелов.
Так вот, в Северной Корее было ещё хуже. Особенно бросалась в глаза исключительная худоба и местных жителей, и домашнего скота. В Андуне даже обитатели трущоб у реки выглядели пристойнее. Честно скажу, когда приехали в городок с непроизносимым названием, и нас пригласили пообедать под матерчатым навесом, сделанным из парашютной ткани, не хотелось даже приступать к трапезе. Я почти уверен, что поданные мне миска каши, кусок рыбы, лепёшка и чай без сахара по калориям, наверно, больше, чем дневной рацион виденных
