усмехнулся Эван.
Неудивительно, что эта нахалка до сих пор не вышла замуж. Какой мужчина в здравом уме захочет иметь дело с ее жестким характером и вспыльчивым нравом?
– Именно так! – кивнула леди Теодора. – Если бы меня пустили на тот аукцион, конь уже был бы моим.
Эван продолжал наблюдать за ней. Он еще никогда не встречал леди, столь уверенных в себе и столь агрессивных, несмотря на почти юный возраст. Большинство знакомых ему дам манерничали, хихикали, прикрывая рот носовым платочком, и делали вид, что падают в обморок. Эван мог бы поклясться, что леди Теодора ни разу в жизни не падала в обморок.
– Вы позволите задать вам еще один вопрос?
– Безусловно, – ответила гостья, и плечи ее слегка расслабились.
Эван видел, что она по-прежнему старается вести себя дружелюбно в надежде, что он передумает и все-таки продаст ей коня. Она, конечно, глубоко заблуждалась, но пусть продолжает изображать любезность, покуда может.
– Вы когда-нибудь… лишались чувств?
Она расправила плечи и с усмешкой ответила:
– Разумеется, нет. Обмороки – для жеманных дурочек.
Эван кивнул, стараясь не рассмеяться.
– Почему-то я знал, что вы ответите именно так.
– Давайте не будем зря тратить ваше драгоценное время, милорд, да и мое тоже, – предложила леди Теодора и глубоко вздохнула. – Я знаю, сколько вы заплатили за лошадь, и наверняка теперь сожалеете об этом.
Он усмехнулся: да уж, это не в бровь, а в глаз, но все же возразил:
– С чего вы взяли? Ничуть.
Непонятно, что за игру она затеяла, но неужели рассчитывала добиться своего, если даст понять, что только идиот мог столько заплатить за жеребца?
Она прищурилась.
– Никто и никогда не платил столько за лошадь!
– Теперь заплатил, – ответил он просто.
– Даже за Пегаса, прямого потомка самого Годольфина Арабиана, не дали так много на «Таттерсоллзе» два года назад! – упрямо заявила Теодора.
– Знаю, – кивнул Эван, продолжая внимательно ее рассматривать. – Его купил мой друг, герцог Уоррингтон. Похоже, вам многое известно о лошадях и ценах на них.
– Уж поверьте, известно. Я досконально изучила этот вопрос. Постоянно читаю газеты и просматриваю сводки с аукционов с тех самых пор, как у меня украли Алабастера.
– Украли? – Брови Эвана взлетели вверх. – Я ничего не слышал об этом.
Она кашлянула.
– Ну, не то чтобы украли, просто четыре года назад мой отец продал коня герцогу Харлоу, даже не поставив меня в известность.
Эван сдержался и не стал ей напоминать, что считать лошадь своей она могла исключительно по усмотрению ее отца. Они оба это знали, и говорить об этом не имело смысла.
Вместо этого Эван произнес:
– Жаль это слышать, конь прекрасный, но позвольте мне больше не тратить ваше драгоценное время, миледи. У меня нет ни
