дело же было не в том, что я сделал что-то супер уникальное. Проклятье было совершенно стандартным. Дело было в одном небольшом нюансе.
Русский язык.
Да, господа и дамы.
Я умудрился с помощью проклятья заставить других людей заговорить по-русски. Да, с жутким акцентом, но говорить и более того, осознавать то, что они говорят.
Понимаю, что для вас это может прозвучать странно, но это было по-настоящему удивительный эффект, который никто и никогда не воспроизводил, и более того, никто о нём даже не предполагал.
Да, сам эффект был слабым. Да, он был искаженным и не давал спокойного понимания русского языка, но прогресс… Карл выучил русский за два месяца. Пока не снял проклятье, хи-хи-хи.
Мда.
Я искренне верил, что он справится с ним за неделю, максимум две. Но, видимо, полторы сотни студентов и трёх преподавателей, согласившихся поучаствовать в этом… эксперименте, оказалось достаточно, чтобы знатно помотать ему нервы.
Вы уж простите меня, но даже сейчас, в своем преклонном возрасте, я до сих пор улыбаюсь, когда представляю себе картину.
Швеция.
Один из старейших некромантов на тот момент.
Шикарный мраморный туалет.
Унитаз, а мне говорили, что тот у него был с подлокотниками.
Красная от напряжения рожа Карла.
Пот на лбу.
А зубы сжаты, но через них он шипит по-русски: «Гони чертей!».
Хи-хи-хи-хи…
Кхэм.
Мда.
Занятное зрелище.
Насколько я знаю, моё проклятье было внесено в историю Швеции как одно из унижений Карла «Шведского волка» и признано одним из примеров «Русского издевательского стиля».
Но об этом чуть позже. Всё же надо быть последовательным, а не скакать с одного на другое.
Как бы там ни было, известность, общественный позор из-за двух месяцев на проклятье без крови и волос – это только верхушка айсберга.
А под водой была огромная работа.
Во-первых, мне пришлось знатно закопаться в синтаксис языка проклятий рода Мрак.
И это, я вам скажу, не тапочки проклинать на кошачью мочу.
Помимо стандартных фраз, в нашем роду был разработан ещё и синтаксис, связывающий отдельные слова, а также знаки препинания.
Чёртовы запятые.
Да, сейчас я понимаю, зачем в языке рода Мрак было шесть разновидностей запятых, восемь дефисов и три точки. Но тогда… Тогда у меня знатно горела задница.
Суть проблемы заключалась в том, что три из шести запятых обозначали принадлежность одного глагола, являвшегося по сути руководством к действию в назначении проклятья, к определенному существительному. Если речь об объекте проклятья, то используется «Зульс», если нет, то используется «Эмма». А вот если мы указываем на обстоятельства, и глагол описывает действия других объектов, то тут уже «Шор».
Сложно?
Чертовски!
