Все трое осмысливали значение слова «озолотимся» и у каждого это было по разному. Полубояров видел новенькую BMW X6, Тычков ящик элитного шотландского виски, а в перспективе три ящика, а Мезенцев вспоминал изящные щиколотки Ирки и её тяжелые, но не переходящие эстетические пределы, груди. Волнующую фактуру хорошей человеческой самки, которая ему досталась уж не понятно за какие заслуги. И которую он почти потерял, но очень хотел бы вернуть.
– Продолжаю, – Полубояров сделал ещё один глоток. – Тычок будет твоим агентом. Учитывая его связи и знание всей этой футбольной кухни. А я обеспечу юридическую поддержку и всё остальное. На случай возникновения конфликтных ситуаций. У нас сами знаете, всё может быть, народец-то ушлый, на ровном месте подлянку устроят. Так что лучше задницу прикрыть от всяких неприятностей.
– Не факт, что со мной кто-то разговаривать будет, – отхлебнул пиво Тычков.
– Так ты постарайся, – Полубояров бросил на него недовольный взгляд. – А то смотри, без тебя обойдемся, я концы сам поискать могу.
– Представляю, – криво ухмыльнулся Тычков. – Может ты ещё в скауты подашься? С твоими-то талантами?
– Тычок, тебе никто не говорил, что тебе с твоим помелом на зону лучше не попадать? – моментально взъярился Полуборов.
– Да пока никто, – окрысился в ответ Тычков.
– Ну вот считай, что сказали.
– Спасибо гражданин начальник, на зону лично оформлять будете?
– Да хватит вам! – Мезенцев размахнулся и швырнул пустую бутылку далеко в кусты за трибунами. – Что конкретно делать будем? Или хрен забьем?
– Ты долбанулся?! – одновременно вскрикнули Полубояров и Тычков.
– Хорошо, – Тычков поспешно допил пиво. – Я завтра наберу людям. Обещаю. Ты только тучки свои не потеряй.
– Во, Хиддинк наш районный, мозги наконец включил, – хохотнул Полубояров.
За трибуной остановился полицейский «рено-логан» и две дородный фигуры вышли из машины.
– Нарушаем, молодые люди? Распиваем?
– Ты, сержант, где здесь молодых то увидел? – Полубояров умудрился посмотреть не на, а сквозь возникшую перед ним фигуру.
Той это явно не понравилось.
– Чего растыкался, мужичок? Проблем по жизни мало?
Дальше произошел впечатляющий, как обычно, монолог Полубоярова который не поддался бы даже описанию Льва Толстого. Потому что жил Лев Николаевич в совершенно другую эпоху и даже будучи великим знатоком русского языка, не знал таких слов как «чмырь», «ушлёпок» и «долбоящер». Как и современных выражений.
На каждой последующей секунде монолога Полубоярова приехавшие пепсы чувствовали себя все более неуютно. И даже виноватыми. Товарищ майор был традиционно хмур, резок в суждениях о жизни и особо об интеллекте окружающих, а закончилось все фразой, возможной, наверное, только в России:
– В общем
