style="font-size:15px;"> Тот, кого назвали Джари Дагатой, встаёт и гладит волосы контийской женщине, он невероятно нежен и искусен, даже её старая боль в голове проходит от тепла чужих пальцев. Он нетерпелив. Настолько нетерпелив, что силовой барьер слабеет и пропускает в Форт скорпионов, червей, многоножек, блох и ночных мотыльков.
– О ком ты говоришь, скрытная женщина? Скажи мне скорей, и я подарю тебе стебель остролиста. Ты забудешь того, кого любила, и погрузишься в безмерное удовольствие.
– В том нет никакой тайны, бродяга. Гилберт, приёмный сын землянина Гая Мэгана, юный романтик, последний на Саркассе, кто верит в легенды Аста Деуса.
– Уж не тот ли это Гай Мэган, что ведёт разработку самой крупной нефритовой горы на Саркассе?
– Тот самый. И боюсь, он продырявит тебя лазером, если увидит рядом со своим сынком.
– Лазеры против меня неэффективны… – смеётся бродяга и дарит контийской воительнице свой посох, что похож на гнилую палку. Контийка берёт из вежливости и ждёт, когда он уйдёт, чтобы выбросить его. Но когда тень бродяги растворяется в ночи, выбросить посох уже невозможно, потому что в её руках не сухая палка, а нефритовый стержень Саркасса, цены которому не сосчитать. Она оформляет разрешение на вылет и навсегда исчезает с планеты Саркасс, оставив войну глупцам.
***
Серебряный свет трёх лун и бесчисленных звёзд льётся на фигуру путника, который только что прошёл сквозь энергополе Стального Форта. Пустыня ночью полна тварями, ядовитыми и безжалостными, особенно в багровых сумерках. Чтобы пройти по ней, нужны стальные ноги или самый прочный защитный костюм контийской армии. Но даже в таких костюмах воины не желают выходить туда, где жара не спадает даже тёмной ночью, где заросли колючих растений сплелись в плотный ковёр, идти по которому – самоубийство.
Бродяга идёт по пустыне, переполненной ядовитыми насекомыми, как по самой удобной в мире дороге. В руках его опять посох, которым Джари щекочет пустыню, и колючие растения расступаются, освободив ему путь. Он приветствует небо с серебристыми звёздами, и небо посылает ему дождь, смягчив жар раскалённого песка, по которому ступают босые ноги бродяги. Ночной путешественник просит три луны Саркасса послать ему свет – и луны освещают дорогу. Он приветствует песок Саркасса, и песок рассыпается, сотворив проход для босых ног. Он приветствует жизнь, и ядовитые стрекозы летят впереди, чтобы указать правильное направление.
Что же это за бродяга? Горы и небеса ему подчиняются, стрекозы и скорпионы не жалят, как воинов Конта, силовые барьеры пропускают его, а сухая палка может превращаться в нефритовый стержень! Но он действительно нищий: одежда заскорузла от грязи, запутанные волосы покрылись пылью, на подошвах язвы, сочащиеся кровью, а в карманах живут пауки и многоножки. Он потеет, он страдает от жары и жажды, укус саркасского скорпиона смертелен для тела бродяги.
Контийцы не знают ответов на эти вопросы, но если бы они спросили у мнемоидов
