с небольшим – танцевала с ним в свадебном платье.
Аня тогда любила его. Не так сильно, как любила в институте Кирилла, но после него Глеб стал единственным мужчиной, которым она всерьез увлеклась.
Надежный (опять же, в отличие от Кирилла), уравновешенный, заботливый. Он всегда был рядом и помогал справляться с трудностями, трогательно ухаживал и неравнодушно относился к ее переживаниям, а еще обладал одним качеством, из-за которого, пожалуй, она и вышла за него замуж. Он умел упрощать жизнь. Аня, со своими сложносочиненными мыслями и многослойными чувствами, сомнениями и нерешительностью, в общем, со всем тем, что составляло ДНК ее личности, восхищалась этой его способностью.
Глеб знал о жизни все: как нужно вести себя и о чем думать (и не думать), как следует понимать те или иные явления, какие из них – замечать, а какие – игнорировать, короче говоря, по каждому поводу имел однозначное мнение. И всегда знал, что делать. Сама Аня однозначного мнения не имела ни по одному поводу и часто не знала, что делать, поэтому, когда встретила его, полную свою противоположность, была под впечатлением.
Через пару месяцев после свадьбы она заметила, что категоричность и безапелляционность мужа давят на нее, мешают проявляться.
Со временем она стала чувствовать себя рядом с Глебом нелепой, слишком эмоциональной, неуравновешенной, а порой даже сумасшедшей. Особенно сильно эти ощущения обострялись, когда он убеждал ее в том, что она не так помнит его слова. В такие минуты Аня казалась себе откровенно ненормальной. Она ни с кем не говорила об этом, но внутреннее беспокойство заставило искать информацию о своем состоянии в интернете. Так на глаза попалась статья о газлайтинге27.
«Эмоциональное насилие».
«Социальный паразитизм».
«Убеждение в неадекватности».
«Обесценивание чувств».
Эти фразы пугали настолько, что какое-то время она даже думать о них не хотела, но поведение мужа ранило сильно. Тогда Аня решилась, впервые в жизни, пойти к психологу: ей казалось, он поможет решить ее проблему (по крайней мере, она искренне верила в это).
– Я не понимаю, мои чувства – это нормально? – невпопад начала она, сидя на коричневом кожаном диване в небольшом кабинете.
– Почему вы спрашиваете об этом? – склонила голову вправо блондинка с короткой стрижкой и с усмешкой (а может, Ане показалось) посмотрела на нее.
– Дело в том, что мой муж, – запинаясь, произнесла она, пытаясь найти нужные слова. – Ему будто неважно, что я чувствую. Он будто считает мои чувства мелочью. Чем-то незначительным. Я не знаю, как это объяснить, но рядом с ним я постоянно…
Договорить ей не дал звонок телефона.
Аня удивилась: она заранее включила беззвучный режим, а потом поняла, что звонит телефон психолога. Та, не обращая внимания на ее недоумение, взяла трубку и быстро заговорила: «Да-да, вам нужно войти в железную черную калитку. Просто обойдите
Газлайтинг (от названия пьесы Патрика Хэмилтона «Gas Light») – форма психологического насилия и социального паразитизма, главная задача которого – заставить человека сомневаться в адекватности своего восприятия действительности через постоянные обесценивающие шутки, обвинения и запугивания; психологические манипуляции, призванные выставить индивида «дефективным», ненормальным.
