мозга этой женщины позволит вывести на экран молекулярную структуру вируса. Грек был категорически против, что вы, молекуляр, понимаете в работе мозга? Его предложение было очень неожиданным. Ее мозг, говорил Зенон, представляет собой уже закостеневшую структуру. А вот тело… Чтобы понять, что с ней произошло, ее надо оплодотворить, я готов предоставить для этого образец своей спермы, получить образец эмбриона, еще лучше, новорожденного, и вот у него следует вскрыть мозг. Инга процедила сквозь зубы, конечно, нашему неоалхимику надоело трахать своих обезьян в задницу. Вот он здесь и начнет натягивать нашу одногрудую амазонку.
Они обсуждали это, совершенно не стесняясь присутствия той, которой предстояло стать на два года подопытным кроликом. Но, пока они спорили, Пеццай обратил внимание, что женщина, она сидела на стуле, командир десантников стоял у нее за спиной, стала переводить взгляд – туда-сюда – с Инги на Зенона. Пеццаю даже показалось, что в ее взгляде проскользнуло что-то сознательное. Тогда он еще про себя подумал – такое услышишь, сразу отрезвеешь от всех доисторических мифов. Пеццай решил пока не принимать ни чью сторону и повернулся, чтобы выйти из кают-компании. Искусственное жизнеобеспечение стирает информацию, вот почему эстонка и грек настаивали на сохранении этого образца. Он уже взялся за ручку двери, как услышал за спиной – Инга, ну вы и сука – и шум отодвинувшегося стула. Моментально сработало – грек не вынес оскорбления. Тело карантинмейстера автоматически стало разворачиваться, чтобы удержать мужчину от непоправимого поступка. Как вдруг – тихий свист и удар в плечо. Вот он, укус змеи. Несмотря на удар, его тело закончило свой оборот и увидело резкое движение руки командира «котиков». Как и его тело, тело десантника тоже сработало автоматически. Точный удар в подзатылочную часть, и женщина упала со стула, продолжая держать в уже мертвых руках миниатюрный арбалет.
«Простите, – командир десантников наклонился и поднял арбалет, – она это прятала между ног, вот резинка, под набедренной повязкой. Моя ошибка, что я не обыскал ее. А удар… Понимаете, это произошло автоматически. Я сейчас спрошу своих ребят, может быть, они не всех успели усыпить? А вы, старшина, счастливчик, – продолжил он, подходя к Пеццаю. – Если бы вы не обернулись, то… А так, стрела прошла вскользь. Я сейчас сам быстро наложу вам шов.»
В этот момент Инга вскочила со стула: «Какой шов, у нас всего минута на дезинфекцию, а то его придется оставить с остальными.» У Пеццая тогда поплыло в глазах, сквозь туман он увидел в руках эстонки шприц, откуда она его выудила, наверное, тоже из интимного места. Укол: «Вот так, маэстро, двадцать две секунды, можно даже не докладывать Совету, у меня этот шприц всегда в правом кармане халата. Вас сейчас потянет в сон, и мы уложим вас.» Но сначала в глазах прояснилось, и Пеццай увидел, как Инга, повернувшись к Зенону, слегка надавила на шприц, оттуда брызнули остатки молекулярного дезинфектанта, и сказала:
