народу собралось в одном месте.
– Мэри говорит, что Несса думает, будто ее принесли с собой перегонщики скота. Когда они ушли отсюда, в нескольких милях дальше на их пути еще несколько человек нашли свои могилы. Еще она припоминает, что один из них выглядел не очень здоровым, но перегонщики пришли и ушли так быстро, что никто про них и не вспоминал, пока в Банулте не началась болезнь.
– Должно быть, они останавливались в обоих замках.
– Или их заразил кто-нибудь из Банулта. Мэри говорит, эти два клана до недавнего времени были очень близки между собой.
– Ага, тут есть о чем подумать. Возможно, люди из Гормфераха просто винят в своей болезни жителей Банулта, а на самом деле за этим кроется что-то еще.
– Очень может быть, потому что я думаю, если бы все сводилось только к обвинению в заражении, Мэри сказала бы об этом прямо. В конце концов, запросто могло быть так, что кто-то из Гормфераха заразил перегонщиков скота или одного из тутошних жителей. – Ариадна взглянула на двери в большой зал и заулыбалась, увидев входящую Катриону. – А, кузина. Как раз вовремя к сладкому.
– Простите, что оставила вас одних, но Элисон не привыкла к гостям, и понадобится время, чтобы она поняла, что теперь не сможет получать все сразу, кое-чего придется дожидаться, – проговорила Катриона, усаживаясь рядом с Ариадной. – Я объяснила ей все это, но не уверена, что Элисон поняла, она еще недостаточно большая. А может быть, просто не захотела понять.
– Ну, мы не против, если ты будешь время от времени, покинув нас, заниматься своим ребенком. Не думай, что должна всецело быть в нашем распоряжении. Я навязала тебе свое общество, – она кивнула в сторону мужчин, – и их тоже, причем без приглашения. Прошу за это прощения.
– Нет нужды. Боюсь, после смерти мужа мне даже в голову не приходило пригласить кого-нибудь в гости, и, по правде говоря, он сам мало кого приглашал. Предпочитал ездить сам. – А еще он предпочитал, чтобы Катриона как можно меньше общалась со своей родней, но Ариадне об этом знать необязательно.
– Ну, позволь рассказать тебе новости; похоже, что сюда они доходят редко.
Катриона налила себе сидра и стала с жадностью слушать рассказы Ариадны про Францию и Скаргалс. Ее истории о Макфингалах, к которым мужчины то и дело добавляли что-то свое, одновременно веселили и поражали Катриону. Ариадна вышла замуж в большое и странное семейство, но в ее голосе слышались любовь и привязанность к ним.
Отчасти Катриона завидовала тому, что кузина успела повидать за свою жизнь, но еще сильнее она завидовала тому, что та сумела стать частью большой, любящей семьи. Катриона поймала себя на том, что завидует, но в этом вполне понятном чувстве не было ни капли злобы. Ей такого счастья в жизни не выпало, хотя всегда о нем мечтала, поэтому она все же радовалась за Ариадну. Несмотря на то что кузина сердилась на мужа, в каждом ее слове ясно слышалась любовь.
Когда Ариадна призналась, что устала и хочет отдохнуть, Катриона
