своей подруге:
– У меня есть один способ.
Тетушка Жужи порылась в кармане фартука в поисках спичек, раскурила трубку и с удовольствием сделала глубокую затяжку.
– Все это продлится недолго, – произнесла она, выпуская изо рта дым.
Затем повитуха потянулась через стол, собрала карты в общую колоду и завершила свою мысль:
– Тебе не придется наблюдать за мучениями своего сына.
Что же касается второй из проблем Марицы, которая касалась Шандора Ковача-старшего, то у тетушки Жужи имелась прекрасная идея и на этот счет. Марица уже давно уяснила для себя, что у повитухи всегда было наготове решение для любой проблемы.
Летние урожаи принесли деревне неплохую прибыль. Арбузов и картофеля было в изобилии, а к концу сентября начали жать пшеницу, которая тоже хорошо уродилась. Однажды в конце сентября деревню вдруг поразила новость о том, что Шандор Ковач-старший умер. Его смерть потрясла весь Надьрев. Шандору-старшему было всего сорок четыре года, и все лето он усердно работал в поле. Для деревенских стало полной неожиданностью то, что такой привычный к физическому труду человек мог внезапно скончаться.
Если бы Марица проявила толику мужества или же, по крайней мере, хотя бы любопытство, то она бы пошла в сельскую ратушу, чтобы взглянуть на реестр смертей. В таком случае она могла бы прочитать, что было указано в качестве причины смерти ее бывшего мужа. На этот раз тетушка Жужи велела звонарю в этой строчке написать «апоплексический удар».
Шандор-старший не хотел иметь ничего общего с Марицей с тех пор, как она вернулась, но Марица тем не менее чувствовала присутствие своего бывшего мужа везде, куда бы она ни пошла. Ей казалось, что его тень маячила в каждом проходе магазина, за каждым углом, за каждым поворотом дороги. Он был подобен тяжелому туману, который постоянно пытался окутать ее, и с его смертью этот туман рассеялся. Теперь Марица ясно видела, что ей следовало делать дальше.
Она не смогла заставить себя принять решение тетушки Жужи относительно ее бедного сына, но она тем не менее придумала способ, как вычеркнуть его из своей жизни в Надьреве. Теперь, когда Шандор-старший не мешал ей, она, не теряя времени, приступила к реализации своих планов. У нее все еще оставались полезные связи в Будапеште, и через них она смогла устроить там Шандора-младшего на работу в управление городского транспорта.
Вот теперь ей наконец-то ничто не мешало начать жизнь с чистого листа.
Данош уже несколько недель жил на своем участке, и осенние ночи теперь стали холодными. Бо́льшую часть лета он спал под открытым небом, лежа на своей циновке под ярким светом звезд. Он проводил так ночь за ночью. Готовясь вечером улечься спать, он то мурлыкал себе под нос какую-либо мелодию, то пел в полный голос, и тогда его голос разносился по Венгерской равнине, как птичье пение.
Последние несколько ночей он из-за наступившей
