пара твоего брата, – рявкаю я, когда мое потрясение наконец проходит. – Я никогда не соглашусь спать с тобой. Никогда.
– О нет, только не это, – отвечает он с совершенно непроницаемым лицом. – Как же я это переживу?
– Ты настоящий говнюк, ты это знаешь? – рычу я.
– Да, полагаю, прежде этот вопрос уже поднимался. – Он поворачивается, чтобы взбить подушку и на другой стороне кровати, совершенно безразличный ко всему, что я говорю.
Но я все равно продолжаю. Неизвестно, сколько нам предстоит проторчать здесь вместе, а значит, надо прояснить кое-что.
– Не знаю, что ты думаешь по поводу того, что здесь должно произойти, но я могу заверить тебя, что этого не будет.
Он поворачивается ко мне снова, и я больше не вижу перед собой того язвительного придурка, с которым я имела дело весь вечер. Вместо этого передо мной стоит очень усталый парень.
– Спи, Грейс. Я хочу одного – поспать. – С этими словами он ложится в постель, укрывается одеялом и поворачивается спиной к середине кровати.
Для него это просто еще один способ показать, что он совсем не опасается меня. Меня охватывает смущение – еще до того, как он говорит:
– Ты можешь спокойно лечь на другой стороне. Обещаю, что оставлю клыки при себе на то время, пока ты будешь спать.
– Я опасаюсь не твоих клыков, – отвечаю я прежде, чем успеваю подумать. И мое смущение превращается в ужасное унижение, когда эти слова повисают в воздухе между нами.
Боже. Поверить не могу, что я это сказала.
Мои щеки горят, и это еще до того, как он бормочет:
– Что ж, этого ты тоже можешь не опасаться. – Сейчас голос у него впервые стал таким же усталым, как и вид. – Спокойной ночи, Грейс.
Я не отвечаю ему, но ясно, что он этого и не ожидает. Об этом говорит уже хотя бы то, что он закрывает глаза и сразу же засыпает.
Во мне опять просыпается острое желание бежать. Если у меня есть хоть один шанс убежать от него, шепчет мне часть моего мозга, то этот шанс надо использовать сейчас. Сейчас он измотан, не готов к неожиданностям и ему слишком больно, чтобы беспокоиться о моем исчезновении.
Но снаружи по-прежнему летает дракон. Я слышу, как хлопают его крылья, когда он кружит над крышей, и в моей душе отдаются его жуткие крики.
Я оказалась в ловушке между двумя суперхищниками.
Да, тот, кто сказал, что наверху пищевой цепочки стоит человек, явно был глупым оптимистом.
Глава 12
Грейс на блюдечке
Не знаю, сколько времени я наблюдаю за тем, как Хадсон спит.
И секунды кажутся мне минутами.
А минуты часами.
Но время идет, и становится все очевиднее, что Хадсон действительно спит. И собирается спать дальше.
Это
