пробивающейся через злобу и раздражение, сестрица мысленно подсчитывала примерную стоимость, как делала всегда, когда видела какие-то красивые вещи, чтобы потом сказать, что они выглядят дешево для своей стоимости.
Воин по-прежнему стоял на моем пути, и я сделала вид, что покорно жду. Даже руки сложила, но стоило мужчине расслабиться, шустро рванула за дверь. стражник, попытавшись меня схватить, поймал пустоту.
Я же, глотнув морозного воздуха, метнулась в сторону конюшен – если Снежному интереснее выяснять, куда подевался Душан, пусть его. А я к лекарю за Фабианом! Правда, до конюшен добежать не успела: снег под ногами неожиданно стал скользким, превратившись в ледяную дорожку, а меня подхватил вихрь и швырнул прямо в объятия его снежного величества. Судя по выражению лица, злющего, как сотня ларгов.
– Еще раз выкинешь что-то подобное, будешь наказана, – сообщили мне таким тоном, что по коже прошел мороз отнюдь не от продувающего двор ледяного ветра.
А перед нами опять распахнулся портал. Последнее, что успела увидеть, – высунувшихся во двор мачеху и Арлетту, и то краем глаза: воины мгновенно оттеснили их обратно в дом, и двое выстроились у двери часовыми.
Я и пикнуть не успела, как оказалась у своих покоев. То есть не у своих, разумеется, а у тех, в которые меня поселили в Эрнхейме.
– Набегалась, – резко произнес величество и втолкнул меня в спальню.
Глаза бы мои ее не видели!
– Вы… вы обещали!
– Обещал, – вкрадчиво произнес он. – Но не учел, что мне попалась совершенно дикая невоспитанная девица, которая понятия не имеет, как себя вести в приличном обществе.
Невоспитанная?
Я?!
– В приличном? И давно в приличном, – выделила последнее слово, – обществе принято похищать женщин, чтобы использовать их в качестве… подпитки?
– А в качестве кого, – произнес этот… Снежный, и черты его лица мгновенно преобразились, подчеркивая силу, которой он наделен, – ты бы хотела, чтобы тебя использовали?
Черты-то чертами, ладно, но сейчас его радужку словно метель заволокла, и от этого стало еще страшнее. Обострившиеся инстинкты вопили, что нужно бежать и как можно скорее, но я застыла. Мы с отцом в детстве ходили в лес, и если я что-то в свое время и усвоила, так это то, что бежать от зверя – значит обрекать себя на верную смерть.
В ту минуту, когда об этом подумала, Снежный шагнул ко мне и произнес резко:
– Не провоцируй меня, девочка. И никогда не ставь под сомнение мой авторитет.
Какой-то ужасающе долгий миг он смотрел мне в глаза, а потом развернулся, как мог бы развернуть порыв снежной пелены ледяной ветер.
– Фабиан… – Я рванулась за ним, но остановилась, когда Снежный вскинул руку.
– Мои воины ищут твоего брата. Как только найдут, сообщат. А к тебе придет целитель. – Он так и не оглянулся, «говорящая спина» казалась выточенной из камня или изо льда. – Потрудись вести себя достойно, – выдали мне
