и не выиграть? Тем более, что Ленка, узнав о моей привычке купаться в холодной воде, заулыбалась так, что не было даже сомнений: к вечеру мы с ней уединимся в одной из кают.
Оглянулся на Ленку, встретил её многообещающий взгляд и прыгнул.
Дыхание перехватило сразу – ни вдохнуть, ни выдохнуть. Хотя куда еще выдыхать? Ледяная жидкость вмиг сдавила легкие так, что они превратились в куриную гузку. Чего ж так холодно-то! Не настолько же! Такое ощущение, что вода ниже нуля… Но весь мой опыт говорит: так не должно быть!
Открыл глаза. Вокруг темнота. В прозрачной воде должно быть видно далеко, или у меня даже глазные нервы замерзли?
Я замолотил в воде вмиг потяжелевшими руками. Температура давала о себе знать. И не важно, что вода должна быть теплее! Мышцы деревенели с каждой секундой. Я фигачил руками и ногами, что твой спринтер в ластах, но по факту едва двигался.
Нужно было срочно выныривать. Рыбой я не стал от того, что погрузился в воду, а значит и дышать тут не смогу.
Кожа горела от попытки тела подогнать к ней кровь. Тупой организм пытался согреться, лишая мышцы кровоснабжения.
Я задрал голову кверху, там было светлее. Еще пара гребков, и я на поверхности. А там ребята помогут подняться на яхту. Хоть они и так себе друзья, но уж сдохнуть-то не дадут. Ленка не даст.
Вынырнул. С трудом втянул воздух в окоченевшие легкие. Холодный воздух обжег похлеще спирта.
Стоп! Какого хрена? Лето ведь!
Протер глаза. Передо мной пустая гладь моря. Запаниковал, закрутил головой.
Судно оказалось позади, и я облегчённо выдохнул. Но уже в следующий момент меня словно кипятком обдало – что за херь? Где яхта? Куда изверги дели яхту? Где белая красавица, что обещала мне тепло, уют и полстакана вискаря после купания?
Вода всё ещё заливала глаза, и я надеялся, что просто не заметил яхты. Поработал немного ногами, приподнявшись над водой, еще раз потер глаза.
Но нет. Яхты не видно. Вместо неё на мелкой волне качалась утлая посудина с деревянными бортами. А моей яхты нигде не было.
Паника вместе с ледяными барашками на серой воде накрыла меня с головой.
– Спасите! – прошептал я чуть слышно.
Время, проведенное в по-настоящему ледяной воде, сказывалось. Кричать я уже почти не мог. Черт! Воистину губит людей не пиво, губит людей вода.
Рядом что-то плюхнулось.
Ну отлично, хоть спасательный круг догадались бросить.
Обернувшись, я увидел рядом со своим плечом древко с металлическим крюком, протянутое мне с борта лодки.
Багор?! Вы издеваетесь?
Я ухватился за багор на автомате, чтобы немного подтянуться, лишив возможности очередную волну запихать мне свой гребень в легкие.
С той стороны багра оказался одетый в какие-то серые тряпки парнишка лет шестнадцати. За его спиной маячили еще трое в таких же бушлатах, что и мой спаситель. Персональный Иисус, мать его Мария!
Никого из этих парней я не знал. Меня снова накрыло паникой, но раскисать и раздумывать было некогда. Надо сперва выбраться. А потом уже выпытаем у этих серых, куда мою яхту дели.
– Скорей! – крикнул «Иисус». – Кусура близко!
Да какого же хрена тут происходит?! Какой еще кусура?
Спину, и без того замерзшую, окатило потоком ледяной воды под поверхностью. Я не трус, но стало страшно.
– Хватайся! – заорали с лодки.
Паника в голосах не придала мне бодрости.
Я вдруг почувствовал, как моих ног что-то коснулось. Захотелось кричать. Я вцепился в багор, как клещ и принялся сучить ногами, намереваясь забраться на него целиком.
– Тащите меня! – прохрипел я.
Парнишка стал тянуть, но сил ему не доставало. Троица, осознав, что так просто не отделаться, принялась ему помогать. Меня почти вытащили из воды, когда пальцы, закостеневшие от холода, не выдержали, и я сорвался.
Четверка спасателей повалилась на дно лодки. Я же вошел в воду с головой, снова оказавшись в ледяной стихии.
Трус завопил бы: «Закрой глаза! Сдайся!» Ага щас, да пошел ты! Я открыл глаза под водой. Черт! Лучше бы этого не делал.
Прямо подо мной светились два глазных яблока, стремительно превращаясь в глазные дыни. Из глубины поднималось что-то огромное. Я заметил, как за глазами извивается темнота, чернее воды.
Крик сам собой вырвался из легких. Хотя откуда там воздух я не представлял. Крик заструился вверх пузырями, забулькал на поверхности. Хорошо, что его никто не слышал. Был он трехэтажным,
