а мудрее тех, воспитаннее, человечнее, наконец.
«Блажен, кто верует», – сказал бы мой дедушка Иван Андреевич Иванов. Он умел предвидеть. Голова!
Вчера на последней перемене ко мне подошли наши парни, мои одноклассники.
– Ваня, идём после уроков в посадки за домом культуры. Светка новенькой «стрелку забила». Разборки будут.
– Чего так? – не сразу понял я.
– Жаба давит, – зло плюнул мой лучший друг и товарищ Толька Жданов.
– Бабы, одним словом, – циркнул сквозь зубы Федька Коновалов, потом, помолчав немножко, сделал философское заключение:
– Дуры деревенские.
– Помешать надо, если что, – добавил Сергей Назаров.
Да, стоит сказать, что в нашем классе только четверо парней. Все остальные девчонки. «Бабье царство», – иногда шутит Толька.
Мы немножко замешкались в школе, опоздали. Не рассчитали, что наши одноклассницы такие резвые.
Когда подошли, девочки стояли кругом. Внутри, растрёпанная, сверкала глазами Ленка.
– Стоять! – приказала нам Светка. – Не лезьте не в свои дела! И не вздумайте снимать на телефон или фотографировать, – предостерегла на всякий случай.
Выходит, понимала, что дело её не правое.
Мы приблизились вплотную и замерли.
Все были возбуждёнными. Видимо, до нас прошла всё-таки потасовка.
– Ну, вы чего тут? – первым не выдержал Федька. – С жиру бесимся или мозги от учёбы клинят?
– Заткнись! – одёрнула нашего товарища Надька Керн, лучшая подруга Светки, дочь председателя комитета по экономике района, и тут же переключилась на новенькую:
– Так ты поняла, чмошница? Здесь мы устанавливаем законы. Мы! А ты – никто и зовут тебя никак! Сопи тихонька и радуйся жизни, лахудра.
– Да что с ней говорить? Может она думает, что здесь пред ней на цыпочках будут ходить? – вставила свои «пять копеек» маленькая худенькая Зинка Озеранцева. – Ага, сейчас, вот только разуюсь, – она кочетом прыгала перед Ленкой, махала ручками.
– Отойди, – Светка отодвинула Зинку в сторону, встала перед новенькой, вперив руки в бока, сверлила соперницу уничижительным взглядом. – Говори!
– Я знала, я чувствовала, что разговор будет, – откинув растрёпанные волосы с лица, заговорила Ленка. – Что ж, я дура, что ли? Не понимаю, да?
– А кто ты? – перебила её Надька. – Дура и есть. Вон, учишься через пень-колоду.
– Не мешай, – одёрнула подругу Светка. – Пусть говорит, а мы послушаем. Может быть, прослезимся.
– Да я… да я… – Ленка вытерла под носом рукавом, захлюпала, – после школы с малышнёй, накормить, постирать…
– На жалость не дави! Давай по существу! – прокурорским тоном потребовала Светка.
– Да пошла ты… – Ленка решительно оттолкнула в сто
