закрыл глаза и, сложив руки, как учил капитан, прислушался к своему состоянию. На мгновенье ему показалось, что появился какой‑то маленький сбой.
– Товарищ капитан, а я там буду только на одной точке?
– Да, а что?
– Да нет… ничего…
– Говори! Тут мелочей нет. Если есть какие сомнения, лучше сейчас говори. Потом может быть поздно…
– Мне показалось, что для захода нужна одна точка, а для выхода другая.
Бельдыев обернулся и посмотрел на Сергея задумчивым взглядом.
– По карте мы как раз у выхода из тоннеля получаемся…
– Да, вроде так…
За два часа до выхода в землянке у полковника Рогова устроили срочное совещание.
– А дед ваш напутать ничего не мог?
– Мы с ним уж три месяца как. Он тут все тропы знает. К тому же это место прикрыто холмами.
– Вот тут еще деревья поваленные. Немцы их не разгребали, надеялись, видать, под переправу приспособить.
– Не пойму я, капитан, чего ты хочешь?
– Встречать будете нас на двух точках.
– А батареи, чтобы вас прикрывать, я куда направить должен?!
– У «Орла» будет рация, он сообщит.
– И как он узнает? Он же только на одной точке будет!
– У него «чуйка» хорошая.
– Ой, капитан, доиграешься ты с этими «чуйками»!
– Все, будь здрав, полковник.
– Ладно… С Богом, Федя!
Вокруг тихо моросил дождик. Сергей поднял лицо к небу: «Надо же, опять тишина. Или это во мне так тихо стало?»
– Смирно! Вольно…
Капитан медленно оглядел бойцов. По выражению лица стало понятно, что он доволен.
– Попрыгали… Хорошо, рысью.
Ночь была не просто темной, но еще и очень плотной. Дождь и слякоть усиливали ощущение скрытности. Зато линию фронта перешли ровно, как учили. Через два километра у реки капитан остановил группу. Степа с Рустамом скинули маскхалаты.
– Ну, натурально фрицы, – хмыкнул Сергей.
– «Орел» на точку, остальные – за мной. С этого момента говорить только по‑немецки.
И повернувшись к Сергею, тихо добавил:
– Ты теперь наша опорная сила, слушай себя… Готовы? Рысью, вперед.
Сергей залег между холмами и, настроив рацию, затих. Дождь потихоньку прекратился, и на небе показались звезды. Лежа в низине, Сергей стал медленно сливаться с пространством, как учил Бельдыев. Каково это быть частью земли, реки, дерева? Деревом и землей оказалось стать гораздо проще; река в своем течении была очень изменчива и никак не пускала к себе. Постепенно сопротивление ушло, и у Сергея появилось чувство полного единения с миром. Где‑то в правой руке кольнуло, не больно, просто как веткой кто‑то ткнул. «Ползут и не одни, – мелькнуло в мыслях. – Точку нужно менять, а сообщать нельзя». Сергей медленно свернул вещи и, как уж, пополз в сторону поваленных деревьев. Буквально скатившись по глине с пригорка,
