мальчишек и девчонок, которые удобно устроились на полу на больших разноцветных подушках. Сегодня здесь собрались ребята двенадцати-тринадцати лет, практически выпускники школы. Когда обычный для начала лекции шум утих, Танди поприветствовала всех и озвучила тему: «Соотношение продолжительности жизни человека с её полезностью. Коэффициент жизненного смысла».
После краткого изложения наиболее значимых этапов становления человечества и их характеристик, Элизабет перешла к формулам, приводя примеры как из времен до «эпохи таймера», так и из настоящего. А потом она услышала самый типичный из задаваемых ей учениками за оба года её преподавания вопрос:
– Мисс Танди, а почему мы применяем свои формулы и для расчетов в отношении людей, живших давно? Они могли успеть сделать гораздо больше, ведь их жизнь была такой длинной, – поинтересовался Фарид Шамаев.
Она вздохнула и в который раз начала объяснять:
– Фактически люди всегда жили достаточно мало. Вот представьте себе, что в двадцатом веке человек умер в шестьдесят лет. В среднем он спал по восемь часов в сутки, то есть его осознанная жизнь составляла всего лишь сорок лет. Кроме того, большая часть населения работала по восемь часов в день, причём для очень многих работа заключалась лишь в том, чтобы поскорее дождаться её завершения. Так мы получаем уже примерно двадцать лет жизни. А теперь прикинем, сколько времени из этих двадцати лет тратилось на проезд, стояние в пробках (это большая бессмысленная очередь из автомобилей), бытовые хлопоты и другие мелочи. В итоге мы получим в среднем около пятнадцати-шестнадцати лет реальной осознанной жизни.
– Мисс Танди, получается, что люди прошлого жили меньше нас? – спросила сидевшая во втором ряду Элен.
– Не совсем. Сами посчитайте. Мы живем примерно двадцать три года и восемь месяцев. Для простоты подсчётов будем считать, что целых двадцать четыре. На сон тратится четыре часа в сутки, благодаря стимуляторам, которые мы принимаем. Конечно, это вредно, но последствия наступают только при достижении двадцатипятилетнего возраста, так что нам они не важны. Итак, значит, у нас остается двадцать лет. Работаем мы благодаря научному прогрессу пять-шесть часов в сутки, то есть вычтем ещё четверть времени – шесть лет и получим четырнадцать лет. Однако наша работа в отличие от подавляющей массы людей двадцать первого века нам интересна, так что всё время, затраченное на неё, вычитать из жизни было бы не совсем правильно. На всякие глупости времени мы почти не тратим. Так что в любом случае время реально прожитой жизни нами и людьми прошлого примерно равно. Кроме того, давайте не будем забывать, что раньше многие старики, достигнув семидесяти или восьмидесяти лет, влачили настолько жалкое существование, брошенные всеми доживать свой век, что жизнью назвать это язык не поворачивается.
– Вы хотите сказать, что наша жизнь лучше, даже несмотря на «таймеры»?
– Конечно. Ведь вы знаете ей цену, знаете цену времени. Разве вы сидите сутками напролет в онлайн играх, этих созданных виртуальных мирах? Разве вы предпочитаете
