словно осенние листья под дуновением ветра.
Призраки надвигались стремительно. Каори почувствовала противный, липкий страх, который обездвижил ноги. Хотелось расплакаться, забиться под выступающие корни деревьев, но хнычущий ребёнок побуждал действовать. Где спрятаться во враждебном незнакомом лесу? Ко-дами! Нужна их помощь. И тут случилось странное. Жабры Каори будто охватил огонь. На лбу выступили крупные капли пота. Как же вырваться из тисков невыносимой боли? И выход был тот же – обратиться к лесным духам.
– Помогите нам! – завопила Каори, но изо рта вырвались не слова, а щёлканье и гудение.
Я ведь тоже одна из них, – мимоходом подумала она и понеслась по направлению к деревне.
Спасти ребёнка – сейчас самое главное. Призраки ринулись следом. Каран-коран-каран-коран – их гэта стучали всё громче и громче. И вдруг со всех сторон замелькали световые шары. Они окружили Каори и малыша, взяли под свою опеку. – Благодарю! – задыхаясь, щёлкнула Каори.
– Каран-коран-каран-коран!
Ко-дами освещали путь, поэтому она без труда отыскала тропинку, поросшую болиголовом. Ещё немного, и они доберутся до деревни, а там добрые люди приютят ребёнка, не откажут несчастному. Да и призраки вряд ли покинут пределы перелеска.
Малыш, по-прежнему плача, дёрнул рукой и поцарапал щеку Каори бронзовой стрекозой, что висела на его запястье. Яркая вспышка сверкнула перед глазами. Стрекоза! Она сразу вспомнила вырезанное на коре дуба такое же изображение стрекозы. Неужели совпадение? И рядом стрелку. Рассудок говорил – беги в деревню, тем более один из призраков пробился через защитное световое облако и теперь вился рядом с Каори, сбивая её с ног. Но какая-то неведомая сила направляла её в заросли болиголова.
Каори остановилась, одной рукой содрала с себя платье и укутала малыша, чтобы ветки и кусты не поцарапали его спинку и ножки. Неприятные холодные мурашки побежали по нагому телу. Повернула направо – сельчане могут спать спокойно, никто не потревожит их сон в эту ночь.
Вскоре Каори заметила на дубе ещё одну метку-стрекозу. Значит, она двигалась верно. Хотя, возможно, двигалась навстречу погибели. Вся кожа горела огнём. Колючие кустарники рвали её, а трава оставляла тоненькие порезы. К тому же запах болиголова и дикой мяты забил нос, на Каори навалилась сонливость, ноги подкашивались. Малыш долго кашлял, а потом уснул, безвольно свесив ручки.
Сознание Каори расплывалось – она будто летела над землёй, изумляясь, куда это исчезли её ноги. Но одно она понимала чётко: останавливаться нельзя, иначе тут же уснёт. Кроме того, приходилось следить за метками. Бывало, Каори сбивалась с пути, и тогда призраки издевались вовсю. Мрачнели, злобно скалились. Их кимоно распахивались, груди вытягивались вперёд, превращаясь в острые башни, и вдруг рёбра трескались, обнажая зияющую утробу, в которой копошились мелкие насекомые.
– Уйдите! Пошли вон! – рыдала Каори, поливая слезами макушку
