на полу в луже крови лежал плотник Итиро. Рана на его бедре была широкой, раскрывалась, как большой рот, обнажая мышцы, сухожилия и раздробленные кости. О-Цую скорчилась на груди отца и завывала, точно попавший в смертельную ловушку зверь.
Митсури с грохотом уронил босуто и замотал головой, не соглашаясь с увиденным. Ему открылось до этой поры неизвестное: человеческие боль и страдания. До этого момента он, обласканный вниманием родителей, жил точно под непроницаемым куполом, не зная, что такое нужда и потеря. Он хотел как-то утешить подругу, но губы лишь судорожно дрогнули – ни один звук не вырвался из лёгких, заполненных дымом. Юноша вмиг обессилел, словно на него навалилась гора.
Синдзабуру склонился над Итиро и через несколько мгновений бросил на друга полный ужаса взгляд – плотник был мертв. – О-Цую, нам нужно отыскать старосту, а ты спрячься где-нибудь в доме, – сказал Синдзабуру.
Девушка подняла посеревшее лицо, осмысляя услышанное, и вдруг отскочила от Итиро, будто это уже был не её отец, а мертвец из кошмаров. Она вцепилась в рукав Синдзабуру:
– Не бросайте меня одну! Мне очень страшно!
Митсури подбежал к ней и помог встать:
– Хорошо, мы возьмём тебя с собой. А чуть позже вернёмся сюда, чтобы с почестями похоронить твоего отца. Но сейчас нам надо идти.
– Я только возьму зеркало, которое отец подарил матери на свадьбу. Если дом… сгорит, хоть что-то останется на память.
О-Цую, сгорбленная, с покрасневшими от слёз глазами и перекошенным ртом, будто злой демон высосал всю её красоту, подошла к стене и отодвинула панель, за которой обнаружился глубокий шкаф с постельными принадлежностями. Вынула потёртое зеркало в металлической оправе и спрятала его за пазуху. Обернулась, молча глянула на отца широко распахнутыми глазами. Нижняя челюсть у неё тряслась, плечи вздрагивали, а тонкие бескровные пальцы лихорадочно теребили края кимоно.
Каори, прислонившись к задней стене дома плотника, слышала каждое слово. Чувствовала запах крови и густого, как смола, кислого, как дешёвое саке, страха. Она последовала за Митсури, когда он вместе с друзьями выскочил на улицу. Передвигались они шумно и неумело, перебегая от жилища к жилищу. Каори только и делала, что скрывалась и пряталась, а эти молодые люди, одуревшие от увиденного ужаса, глупыми овцами шли прямо в пасть к волку.
Поднялся ветер и разогнал сизый дым, тяжёлым покрывалом опустившийся на деревню. Сгорело тринадцать строений, а на остальные огонь не перекинулся. Тишина стояла жуткая. Кто-то из ямацзури сбежал в горы, кто-то лежал на земле с распоротым животом, кто-то сумел спрятаться в собственном доме. И только изредка раздавались приглушённые болезненные стоны.
Митсури и Синдзабуру заглядывали в каждый двор, в каждую хозяйственную постройку, приоткрывали двери в поиске старосты, а О-Цую в это время высматривала Синие Пояса. Каори находилась неподалёку и пару раз выручала троицу, отвлекая проходящих мимо мужчин с катанами, правда, друзья
