больше похожи на царапины. Одежда порвана, будто его волки драли. В волосах лесной сор, листья, мелкие веточки.
– Слышь, дядя, – нарочито грубым голосом спросила Арлетта, вовремя вспомнившая про свой наряд, – откуда ты такой?
– У… пал, – невнятно отозвался раненый.
– С возу? С коня?
– Д… да. С ко…
Арлетта прислушалась. Никакого конского топота. Да и Фердинанд стоит смирно, не беспокоится.
– Ну и где он, твой конь?
– Не… зна…
– Он тебя, видать, долго по земле тащил.
Раненый усилился шевельнуться и вдруг прошептал как выдохнул:
– Ба… бо… чка…
«Только бабочек нам не хватало, – подумала Арлетта, которая терпеть не могла насекомых. – Жужжат, в волосы вцепляются, лапками щекочут. Тьфу, гадость».
И она тут узнала его. Как про гадость подумала, так сразу и узнала. Ночной брат. Тот самый. Вчерашний. На голове грива, как у коня. Ну и что с ним делать? Связываться – опасно. Влезать в разборки ночных братьев между собой или ночных братьев и стражи… Нет уж! Проще с башни вниз головой. Скорее на Фердинанда и ходу, ходу.
– Ба… бо… чка… Я поймал…
Да уж. Поймал так поймал. Как паук муху.
– Поехали, Фердинанд.
Старый конь фыркнул. Слегка прихватил её за плечо. Мол, как скажешь, хозяйка, смотри, как бы хуже не было. Пса дурного, паршивого тогда подобрала, на коленях Бенедикта упрашивала, чтобы взять согласился. А это не пёс, человек…
– Иной человек похуже пса будет, – сказала Арлетта и печально поняла, что ничего у неё не выйдет. Просто бросить этого на дороге, может, и правильно, да не получится. Всё ж таки он не стал глядеть, как она об землю грянется, себя не пожалел, подхватил. В деревню бы его. Только далеко в деревню. Да может, в деревню-то ему и нельзя. От кого бежал, что натворил, что с собой вёз – неизвестно. Видать, хорошо наплясался на том королевском балу.
– На коня сесть сможешь?
Раненый больно вцепился в плечо склонившейся над ним Арлетты, попробовал встать и снова не удержал стона.
– Нет. Всё. Сбылось.
– Что сбылось?
– Проклятие.
Вот ещё, проклятье какое-то вспомнил. Тоже мне, ночной брат. А ещё говорят, они ни в сон, ни в чох, ни в вороний грай не верят.
– Глупости, – уверено сказала Арлетта. – Сможешь! Фердинанд, аllez!
Фердинанд потоптался и стал на колени рядом с переломанным ночным братом.
– Давай, – велела Арлетта.
Раненый, тихо подвывая, перекатился набок и с трудом втащил себя на конскую спину. Арлетта старательно придерживала его, пока Фердинанд поднимался, а потом осторожно уселась сзади. Ночной брат сразу обмяк и стал заваливаться назад всеми своими жёсткими жилами и нескладными костями. Сознание потерял. Ну, оно и к лучшему. Правда, пришлось крепко обхватить его поперёк
